— Ума не приложу! — Николай покачал головой. — Вы уж простите, но эти ваши версии представляется мне откровенным бредом. У меня прекрасная крыша, я нахожусь на нелегальной работе почти десять лет, регион, в котором я действую — один из самых важных для моего начальства…
— И совсем никаких идей? — отстраненно пробормотал Проспер, уставившись невидящим взглядом на кончик незажженной сигареты. — Полноценная версия, как откровенный бред или откровенный бред, как неполноценная версия…
— Знаете, у русских есть хорошее выражение: «Обжегшись на молоке, дуют на воду». Вы, по-моему, просто зациклились на хитроумных ловушках советской военной разведки, и по инерции не можете избавиться от этой навязчивой мысли. Знаете, такая форма профессиональной паранойи…
— Может быть, — пробормотал Проспер. — Очень даже может быть…
— Хотя… — Николай потянулся к валявшемуся на столе «Тайму» и, не спрашивая, вытянул из пачки длинную сигарету. — Тот человек… Ну, который положил мне в карман кассету… Он был русским?
— Он был евреем.
— Но из России, да?
— Это настолько важно? — Проспер наконец оторвался от созерцания сигареты и пристально посмотрел на Серостанова. Резкие черты его лица заострились.
— Да, важно. Иначе я бы не спрашивал.
— Ну, хорошо… — Проспер щелкнул зажигалкой и уставился в какую-то точку на стене, поверх головы Серостанова. — Этого человека родители действительно привезли из Советского Союза. Но очень давно, когда нашему герою было всего двенадцать лет… — Проспер сделал паузу, словно обдумывая, стоит ли дальше развивать эту тему или оборвать ее прямо сейчас, пока не сказано самое главное. — К вашему сведению, уважаемый господин Серостанов, он был израильтянином. Стопроцентным среднестатистическим израильтянином, получившим в своей стране практически все — прекрасное образование, верных друзей, семью, интересную работу, материальный достаток… И в итоге предавшим ее…
— И, конечно же, он владел русским языком, — Николай спросил как бы невзначай, игнорируя подтекст, который Проспер вкладывал в свою информацию.
— Действительно владел, хотя и довольно скверно.
— Но владел? — настаивал Серостанов.
— Да, — кивнул Проспер.
— Как вы вышли на него?
— Что, простите?
— Этот человек допустил какую-то ошибку, прокололся на чем-то, или вас на него вывели?..
— Никак не пойму, что вы пытаетесь выяснить, Серостанов? — в голосе Проспера отчетливо проступило с трудом подавляемое раздражение. — Если вы ищите подтверждение версии, что этот человек работал не на советскую военную разведку, а на какую-то другую иностранную спецслужбу, то не тратьте зря мое драгоценное время: факт его сотрудничества с ГРУ никаких сомнений не вызывает. Он, можно сказать, документально подтвержден…