– О, фрау Гримм, разрешите мне взять костюмы из вашей гардеробной! Там их целая комната! Обязательно найдется что-нибудь подходящее! А волноваться я не буду, если только совсем чуть-чуть! Я станцую лучше всех, вот увидите!
– Ну что же, попробуй. Даю тебе карт-бланш, – наставница резко повернулась на каблуках и удалилась. Звуки ее шагов гулко отскакивали от стен коридора.
Лени неподвижно стояла на своем месте и невидящим взглядом смотрела вслед уходящей наставнице. В ее голове пульсировала только одна мысль – она будет танцевать на сцене! Через несколько минут она вернулась из своих грез на землю и стала думать, как же сделать так, чтобы о выступлении не узнал отец. «Ах, все утрясется!» – отмахнулась она тут же от тяжелых мыслей и побежала домой, спеша обрадовать известием мать. В руках она держала охапку выбранных ею танцевальных костюмов – нужно было еще раз все примерить и подогнать точно по фигуре.
Наступил день концерта. Родители Лени в этот день отправились по случайному стечению обстоятельств к друзьям на игру в скат. Все устроилось так чудесно, что на выступлении должен был присутствовать только брат Гейнц. В зале уже собрались многочисленные родные и друзья учениц школы Гримм-Райтер. Лени немного трясло, но не от волнения, а от нетерпения – она стояла за кулисами, гордая и счастливая с чувством, что вот, наконец, сбывается ее мечта! Когда подали знак выходить на сцену, она с достоинством поплыла под музыку, словно делала это всегда. Номера были короткие, но девушка выложилась по полной. Кружась в танце, она ничего не видела вокруг и даже не слышала музыки, двигаясь по сцене по какому-то наитию. Только после того, как раздались оглушительные аплодисменты, она, опьяненная счастьем, немного протрезвела. Отовсюду неслось: «Бис! Бис! Браво!». Лени выдержала паузу и повторила последний номер. Теперь она точно знала, что весь мир будет у ее ног!
Скандал пришел оттуда, откуда его совсем не ждали – знакомый Альфреда Рифеншталя оказался на концерте в зале Блютнера среди публики. Естественно, как только он с ним встретился, то не преминул поздравить со столь талантливой дочерью. Реакция отца была предсказуемой и страшной – он тут же нанял адвоката по разводным делам. Как и всегда, мать, будучи ее сообщницей, тоже попала под раздачу. Лени не могла видеть ее страдания и унижения. Часами плача по ночам в своей комнате, она приняла решение отказаться от своей мечты о сцене. Лени считала, что не вправе делать несчастными маму и брата – ставить под удар жизнь всей семьи. Отец все это время хранил молчание, игнорируя ее присутствие – он часто так делал, когда-то что-то было не по его. Наконец, не выдержав гнетущей тишины, она заговорила с ним сама, умоляя забрать заявление о разводе и дав клятву, что никогда больше не выйдет на сцену.