– Кто там? Что Вам угодно? – спросили из-за двери.
– Я бы хотела поговорить с господином фон Штенбергом.
– Он занят.
Лени стояла в растерянности. Это оказалось не так уж просто. Неожиданно дверь распахнулась и показалась голова самого Штернберга. Он был чем-то неуловимо похож на Эйнштейна – те же грустно опущенные уголки глаз, мягкие черты лица, пышные усы.
– Так, и что Вы хотели, фройляйн? – задал он вопрос, уставившись на нее своими светло-серыми глазами.
– Мне хотелось бы поговорить с Вами. Мне очень нравятся Ваши фильмы, а «Доки Нью-Йорка» – просто фантастическая картина.
– Так, значит, Вам понравился мой фильм, – с иронией произнес режиссер, скользя взглядом по фигуре Лени. – Это замечательно.
Казалось, он не знал, что дальше сказать. Еще несколько секунд он задумчиво смотрел на молодую женщину и, наконец, с иронией сказал:
– Приходите в два часа в гостиницу «Бристоль», и мы вместе пообедаем.
Лени была на седьмом небе от счастья. Она побежала домой, чтобы переодеться и уже за час до назначенного времени сидела в ресторане гостиницы в светлосером платье с серебристым отливом и ниткой жемчуга. Штернберг пришел вовремя. Его очень заинтриговала эта загадочная женщина, осмелившаяся прервать важные переговоры ради встречи с ним. Лени рассыпалась в похвалах режиссеру, и он охотно слушал ее, не прерывая, впрочем, ни словом. Восторженные отзывы о своих работах ему были не внове. Что от него хочет эта… Позвольте, как она представилась? Актриса и танцовщица? Внезапно его слух уловил что-то интересное в ее словах, он внимательно смотрел на Лени.
– …Да и еще Вы так снимаете, что чувствуется в каждом помещении воздух.
– Воздух? Хм, а Вы правы. Странно, что никто из критиков этого никогда не замечал. Мне нравится Ваша наблюдательность.
Лени внутри торжествовала. Наконец, ей удалось хотя бы чем-то его зацепить!
– А что Вы сейчас снимаете? – спросила она.
– О, сейчас мы приступим к съемкам фильма по роману Манна. «Голубой ангел». Представляете, никак не могу найти никого на роль Лолы!
– Боже, я могу прийти на пробы? – тотчас же воскликнула Лени. – Позвольте мне прийти!
Она посмотрела на него умоляющим взглядом.
– Да, почему бы и нет, – пожал плечами Штернберг. – Кстати, может, поднимемся ко мне в номер? Продолжим наше обсуждение? Режиссер таинственно улыбнулся и одарил молодую женщину страстным взглядом. Лени, не долго думая, выпалила:
– Конечно, мне еще столько нужно Вам сказать!
* * *
На следующий день Штернберг прислал ей букет ландышей, перевязанных белыми шелковыми лентами, и записку «Ду-Ду от Джо». С этого момента они виделись ежедневно, и режиссер называл ее не иначе как ДуДу – каждый вечер он ужинал у нее дома, и они часто вместе выезжали в окрестности Берлина на пикник. К отчаянию Лени, кинопробы на роль певички кабаре она не прошла. О, как она злилась! Эта роль была будто специально написана для нее! Но ничего, может, она еще уговорит Джо?