Он все говорил и говорил, не замечая Лени, пока, наконец, его речь не стала более спокойной. Он вдруг метнул взгляд на Лени, подошел к ней, взял ее руку и промолвил:
– Благодарю вас, что пришли.
Лени молча улыбнулась и вышла из комнаты. Она была так взволнована, что стала свидетельницей такого момента в жизни Гитлера, и была рада, что хотя бы чем-то, как ей показалось, смогла ему помочь. Ей так хотелось хотя бы на минутку стать частью его жизни, почувствовать хотя бы на минутку такое же слепое обожание огромной толпы… Она знала, что его ждет большое будущее…
Перед Рождеством неожиданно из Голливуда приехал Штернберг. Лени обнаружила дома букет цветов с запиской: «Ду-Ду, я остановился в гостинице «Эден». Они не виделись три года.
Увидевшись, первым делом Лени рассказала Джо о том, что уже несколько раз встречалась с Гитлером.
– Гитлер – настоящий феномен, – сказал Штернберг. – Жаль, что я еврей, а он антисемит.
И он расхохотался.
Лени не терпелось показать Джо «Голубой свет», поэтому она радостно потащила его в Нойкельн, на копировальную фабрику Гайера, где хранилась пленка. Фильм ему очень понравился, и он несколько раз похвалил Лени. Она очень рада была его видеть. Они проболтали до поздней ночи – скоро он снова уезжал в Америку.
На следующее утро Лени начала паковать вещи – в Швейцарии вот-вот должны были начаться съемки «SOS! Айсберг». В дверь постоянно звонили, и Лени приходилось то и дело открывать посыльным – перед праздником ей приносили кучу подарков.
Снова раздался очередной звонок. Лени раздраженно оторвалась от чемоданов и пошла открывать дверь. На пороге стоял смущенный и улыбающийся Геббельс.
– О, простите, фройляйн Рифеншталь. Я только хотел пожелать вам хороших праздников и передать небольшой подарок.
Она молча впустила его и ждала, что же будет дальше. Он был ей не слишком приятен. Геббельс увидел чемоданы и удивленно спросил:
– Вы уезжаете?
– Да, как видите.
– Надолго?
– Да. Думаю, на несколько месяцев.
– Когда же вернетесь?
– Пока не знаю. Сначала покатаюсь на лыжах, а потом поеду на съемки. Не знаю…
– Можно я Вам позвоню? – не дожидаясь ее ответа, он продолжил. – Моя жена Магда, она сейчас очень больна. Мне так тяжело и одиноко. Я ее очень люблю.
Голос у него стал очень расстроенным. Лени сочувственно посмотрела на него и сказала:
– Вы сейчас должны быть с ней. Вы должны быть с ней каждую свободную минуту.
Геббельс, не меняя подавленного тона, продолжал настаивать:
– Куда же Вам можно позвонить?
– Я, право, не знаю. Я все время буду в горах. Понятия не имею, где я буду.