Решив измерить глубину, я бросил за борт огромную раковину, которую берег сам не знаю зачем, и смотрел, как от неё расходятся круги по воде, а сам тем временем разворачивал яхту под парусом. Я счел, что глубина в этом месте футов шестнадцать, сбросил "данфорт" и отдал футов тридцать якорной цепи, пока якорь не лег на грунт. Ветер усилился и "Морская принцесса" пустилась в танец по волнам. Я разделся и нырнул - удостовериться, что якорь прочно держит. Хотя я прыгнул в воду без маски, я видел все довольно хорошо. Я обожаю подводное плавание с раскрытыми глазами - в эти минуты меня посещает почти что религиозный восторг.
Больше всего мне нравится постоянно меняющаяся картинка - новые и новые оттенки цвета. Роуз такая же: её душа столь же переменчива и многогранна. Иногда она бывала настолько не в духе, что мне казалось, я ей вконец надоел, и она уже не чает от меня избавиться. А потом вдруг она на целую неделю превращалась в неистощимый фонтан эмоций - мы носились по пляжу как угорелые, плавали, рыбачили. Она могла быть спокойной и наивной, как маленькая девочка, но большей частью оставалась задумчивой и суровой. Мне её приступы суровости нравились больше, потому что в эти часы она была настоящей Роуз. А в этой самой бухточке я впервые узнал, какой суровой она может быть.
Крошечная девчушка на тонких ножках и с вспухшим животом присела на корточки и с торжественным выражением лица стала наблюдать, как мы роем в песке каналы. Мы рыли проток для воды, в прилив собравшейся озерцом далеко от кромки воды. Темнокожая шестилетняя девчонка в потрепанном белом платьишке глядела на нас без тени улыбки и явно не хотела составить нам компанию. Тут Роуз вдруг превратилась в добрую мамочку и, подхватив девочку на руки, понесла её к яхте, накормила и дала конфету. Она играла с ней весь день, а к ночи девочка вдруг исчезла - но на следующее утро с первым проблеском солнца уже опять стояла на пляже и ждала нас.
Все те несколько дней, что мы стояли в этой бухте, Роуз была доброй мамой. Они с девочкой играли в дочки-матери в ялике или разводили костер на песке. Мне казалось, что Роуз все это доставляло куда больше радости, чем ребенку. Однажды душной ночью, когда мы уже расположились спать на палубе, я спросил у Роуз:
- А тебе никогда не приходила в голову мысль родить ребенка?
От её резкого короткого смешка в жаркой ночи точно холодком повеяло.
- Мне? Материнство - удел птичек господних. Наш мир - не лучшее место для детей.
- У меня тоже не возникало желания стать отцом. Вот взять рыб или крабов - да всех морских тварей - они откладывают тысячи яиц, а выживают из них, наверное, всего-то пять процентов. Иногда мне кажется, что к этому дело идет и у нас, людей. Детишки мрут от болезней, калечат друг друга, попадают под машины...