Увы, у меня не оказалось старых штанов. Я помахал ему и отправился к "Морской принцессе". В ялике было полно воды и я, хоть и вымок до нитки, так и не протрезвел. Давненько я так не наклюкивался.
Я крепко привязал ялик к яхте, убрал мотор в ящик и проверил якоря. Потом спустился вниз. Обычно алкоголь действует на меня как снотворное впрочем, бессонницей я не страдаю. Но теперь сна не было не в одном глазу. Я вытерся насухо, растянулся на койке и взял газету. На сей раз я остановил свой выбор на разделе рекламы и объявлений. Концерты, бродвейские спектакли, кино. В Нью-Йорке я ещё не бывал, и мне ужасно захотелось туда съездить. Теперь - особенно. Это меня даже удивило: я никогда не интересовался ночной жизнью. Однако когда я заполучил красотку с деньгами, во мне проснулся вкус к шику. В последние несколько месяцев я уже неоднократно испытывал это искушение.
Разумеется, об этом не могло быть и речи - по крайней мере до тех пор, пока я ничего не знал о бедах Роуз. Да меня это не слишком заботило. И желания особого не было: Роуз, "Морская принцесса", куча денег - что ещё надо... Правда, я частенько раздумывал о том, что мы все никак не можем найти нужное применение этим громадным бабкам. А если бы я знал, что она такое натворила, то мы могли бы сгонять и в Нью-Йорк, и в Канаду, а может даже махнуть в Париж!
Я рассмотрел несколько газетных снимков Бродвея и стал читать колонку светских сплетен. Потом нашел спортивную страничку, потом опять дошел до новостей. Там была заметка о каком-то хмыре, который пырнул подружу ножом за то, что та отказывалась давать ему деньги. По словам газеты, убийца не отрицал того, что он "иждивенец". Я аккуратно сложил газету и убрал - Роуз обожала читать газеты, но её бесило, если хоть одна страничка оказывалась помятой или равной. Выключив свет, я перевернулся на другой бок и стал думать, а не "иждивенец" ли я сам. Но мне на это было наплевать. Однако я все же стал уверять себя, что все зарабатываю своим горбом. К тому же я, можно сказать, стал пособником её преступления. Да уж, я заслуживал такое иждивение... и работенка эта мне страшно нравилась!
Когда я проснулся, яхту мотало во все стороны. Было темно, а голова у меня разламывалась. Наручные часы показывали начало шестого. Шел ливень. Я послушал шум дождя, потом сел в койке. Чувствовал я себя омерзительно. Вдруг я заметил, что дверь задраена. Я вышел на палубу: даже бухточка и та вся покрылась белыми барашками волн. Ветер и дождь приятно освежили мне лицо и грудь. Я перегнулся через борт облегчиться - и увидел лодку моего приятеля-старика, привязанную к шлюпке. Я огляделся и заметил его лежащего калачиком на корме. Прикрывшись куском старого паруса, он смотрел на якорные цепи.