Мы дошли до места сражения - но тут не оказалось ни пятен крови, ни тела, ни даже пустых гильз. Юнец взглянул мне в глаза.
- Я свернул сюда из-за вон того угла минуты три назад. Выстрелов я не слышал. У вас есть документы?
- Я же сказал: я потерял бумажник. Видите, карман оторвался! Не думаете же вы, что я сам себя так изукрасил хохмы ради?
- Не кричите. Вы где живете?
- А... Я приехал сюда утром, посмотреть...
- Тут смотреть не на что. Чем вы занимаетесь?
- Я торговец креветками из Тампы.
- Мда. Вид у вас тот еще, но на бродягу вы не похожи. Давайте сходим в отделение, я вызову врача...
- Зачем врача? Я не псих! Я вам сказал правду. Было сделано по меньшей мере шесть выстрелов, пули застряли тут где-то в кирпичах. Найдите их...
Он печально покачал головой, оглядывая развалины. Я понял, насколько глупо прозвучало мое предложение. В таком хаосе невозможно было найти ни одну пулю, даже если все они засели в останках кирпичных стен.
- Там дальше есть прорабская, - задумчиво проговорил полицейский. Оттуда бы к нам сразу прибежали и заявили о выстрелах..
Но прорабская стояла в добрых четырех кварталах отсюда и там выстрелы вряд ли могли быть слышны. К тому же в это время все были на обеде.
- Офицер, хотите верьте, хотите нет, но я говорю вам чистую правду. Позвольте я вернусь к себе в отель и переоденусь.
- Я вас не задерживаю. Вы себя хорошо чувствуете?
- Да! - я взглянул на часы. Стекло было разбито, но механизм работал. Кислы уже, должно быть, вернулся. Я убил ровно час!
Полицейский вынул записную книжку.
- Дайте я запишу ваше имя и адрес, а также содержимое бумажника. И сколько там было денег. Если его найдут, я вам сообщу.
- В бумажнике было шестьсот долларов. Никто его не вернет. Я опаздываю на деловую встречу. Счастливо вам оставаться! - и с этими словами я зашагал к дому Кислы. Заворачивая за угол, я взглянул через плечо: полицейский стоял там, где я его оставил, и свирепо помахивал дубинкой. На секунду я засомневался, не слишком ли он юн для полицейского. Проходя мимо витрины универмага, я бросил взгляд на свое отражение. Лицо и рубашка были в грязи, пальто порвано. Вид у меня был такой, точно на меня низринулся гнев Господень.
Я зашел в крохотный бар и спросил у жирного бармена, где туалет. Он кивнул на узкую дверь и хмыкнул:
- Играл в прятки с грузовиком?
- Я упал в открытый водосток там за углом. - Закрывая за собой дверь сортира, я услышал его глубокомысленный совет:
- Подай на них в суд!
Туалет был размером не больше гроба, но я помыл руки и лицо и смахнул грязь с пальто и брюк. Вид у меня все равно был кошмарный: на роже синяки, все руки исцарапаны. Пригладив волосы ладонью, я нащупал на темени кровь. Когда я вышел из сортира, бармен заметил: