- Он не преследовал меня, если ты это имеешь в виду. Рейф знал, куда я еду, и хотел перехватить меня по пути в аэропорт. Мне повезло, Чэз, - если бы он не поехал по горной дороге...
- Не продолжай, пожалуйста!
- Да ты весь дрожишь! - Шейн заглянула ему в глаза, в ее взгляде читались забота и тревога.
"Нет, я больше не могу!" - подумал Чэз и хрипло произнес:
- Скоро и ты задрожишь, детка...
Он опрокинул ее на кровать. Шейн не сопротивлялась. Она смотрела на него спокойно и нежно, как жена смотрит на мужа. Чэз торопливо скинул одежду, помог раздеться Шейн. В наступающих сумерках он довольно быстро разыскал на ее теле тоненькие серебряные полоски - зажившие шрамы, и стал их осторожно целовать. По ним, как по карте, он мог прочитать, как сильно страдала она все эти годы. Насладившись дивным ароматом ее кожи, Чэз нежно взял ее за запястья, и она инстинктивно сцепила ладони у него на шее, словно приглашая его прижаться к ней еще ближе. От первого прикосновения его губ Шейн вздрогнула и закрыла глаза, чувствуя, как с каждым движением его языка внутри нее разгорается пламя. Почувствовав, что время пришло, Чэз медленно вошел в нее, лаская пальцами ее грудь и живот...
- Как давно они у тебя? - спросил Чэз, когда они немного отдышались.
- Давно.
- Как давно? Пять лет?
- Да!
- Шесть?
- Да!
- А может, восемь? Ты спешила на Бал Годовщины к Монтегю, да? Ты надеялась встретить меня там, чтобы начать все сначала?
- Да, Чэз! - Шейн была готова расплакаться от счастья. - Я так этого хотела.., на самом деле хотела...
Чэз не дал ей договорить. Он поцеловал Шейн так нежно и страстно, что у нее из глаз брызнули жгучие слезы радости. "Все в прошлом", - слышала она его слова, и все в ней трепетало от счастья и блаженства. Чэз снова коснулся губами ее тоненьких шрамов. Он целовал каждый миллиметр этих знаков верности, навсегда врезавшихся в ее стройное, гибкое тело. Его ласковые руки скользнули по ее груди, животу и бедрам, губы коснулись самой сокровенной части женского тела. Шейн выгнулась под ним, ее тело беспрекословно подчинялось своей природе - ноги раздвинулись, живот напрягся, соски набухли...
- Чэз, прошу тебя... - с трудом разлепила она опухшие от поцелуев губы.
- Да, дорогая... - совершенно охрипшим голосом ответил тот. - Я буду.., ублажать тебя всю ночь. Сейчас наше.., время.
Чэз еще раз быстро скользнул рукой по полной груди, животу и, почувствовав под ладонью влажное теплое лоно, быстро вошел в нее... Теперь они стали единым целым: одна душа, одно сердце, одно наслаждение!..