- Бьюмонт слушает, - раздался знакомый голос.
- Ты сказал, что я могу обратиться к тебе за помощью...
- Макинтайр?
- Угадал. Ты не мог бы сделать мне одолжение?..
Несмотря на зиму, Сан-Франциско встретил Чэза моросящим дождем. Он стоял напротив какого-то музея и ждал появления Рейфа. "Почему он не позвал Шейн к телефону? - размышлял Чэз. - Если он злится на меня, тогда зачем назначил встречу?"
- Рад, Макинтайр, что ты все-таки пришел, раздал знакомый голос.
Чэз обернулся: Рейф. Они обменялись крепким рукопожатием.
- Ты не оставил мне выбора.
- Так оно и есть, - усмехнулся тот. - Я должен сказать тебе кое-что, чтоб сестра не слышала.
- И для этого я потащился в Сан-Франциско?
- Не только, поверь мне... Мы могли бы осмотреть город.
В своей "дружеской" беседе оба не скрывали враждебности друг к другу. Они не спеша прошлись вокруг музея. Разговор не клеился. Наконец Рейф решился:
- Зачем ты просил меня позвать Шейн к телефону?
- Она должна знать, что я ни за что на свете не откажусь от нее, особенно теперь, когда знаю, сколько она пережила, в том числе и из-за меня.
- Значит, она рассказала тебе о тете Джеки?
- Да.
- И об автомобильной аварии?
- Да.
- И о том, что она купила тогда билет на Рождественский Бал Золушки?
- Но я не видел там ее! - удивился Чэз.
- Потому что я забрал у нее этот билет и отправился туда сам. В тот вечер мы с Эллой поженились.
- Значит, ты снова украл ее у меня?! - прорычал Чэз, сжимая кулаки.
- Признаю, я был не прав. Но, согласись, если бы обстоятельства сложились по-другому, в твоей жизни не было бы Сариты.
- Иначе я выбил бы тебе все зубы. Рейф продолжал говорить, даже не обратив внимания на угрозу Чэза:
- Тем более поздно вспоминать прошлое...
- Поздно, слишком поздно, - согласился тот.
- Ты уверен, что это не гордость говорит в тебе?
- Если бы во мне осталась хоть капля гордости, я не стоял бы здесь.
- Нет, за всем этим скрывается еще что-то. О чем ты не хочешь говорить. Давай же, поделись со мной!
- Ты напрашиваешься на неприятности, Бьюмонт!
- Хорошо, - усмехнулся Рейф. - Тебе все равно придется это сделать. Он протянул ему довольно большую картину (странно, но Чэз почему-то не заметил, что он что-то держит в руках). - Это недавно прислали нам авиапочтой. Шейн просила передать ее тебе. Она сказала, ты все поймешь.
Чэз взглянул на картину и замер: это было мозаичное панно, и на нем был изображен он - Чэз Макинтайр! Он поднимался по лестнице на балкон, частично оставаясь в тени, частично освещенный светом из окна; наверху его с нетерпением ждала женщина, протягивая навстречу руку. Внизу было написано название "Вечная любовь" и стояла подпись - подпись Шейн!