На Университетской улице Шарль встретил ее громкими криками.
— Как, ты еще не лег?
— Папа здесь! Папа здесь!
Ребенок хотел затащить ее в гостиную.
— Подожди, мне надо переодеться.
— Нет, пойдем.
— Сейчас, дорогой.
— Папа, папа! Это Леа, она не хочет заходить!
В раме двери показался высокий и худой силуэт Лорана.
Она обняла его. Какой у него усталый вид!
— Подожди меня, я пойду сменю платье.
Затем появилась Лаура.
— Наконец-то ты! Мое платье!.. Во что ты его превратила?
— Извини меня, я упала.
— Упала?..
Сконфузившись, Леа скрылась в своей комнате.
Когда Леа вошла в гостиную, тетя Альбертина посмотрела на нее сурово.
— Ты знаешь, что мне не нравится, когда ты выходишь по вечерам, не предупреждая нас.
— Извини меня, я встречалась с Франсуа Тавернье по поводу Франсуазы. Он займется этим. Я видела генерала де Голля, — добавила она, чтобы сменить тему.
— Как он выглядит?
Леа рассказала об этой краткой встрече, избегая точного описания ее обстоятельств…
Мадемуазель де Монплейне поднялась.
— Месье д'Аржила, ваша комната готова.
— Спасибо, мадемуазель, спасибо за все.
— Пустяки. Спокойной ночи всем.
Лаура подошла к сестре и прошептала:
— Надеюсь, что это оправдывает ущерб, иначе я не простила бы тебе испорченного платья.
Покрасневшие щеки Леа послужили ей ответом.
— Спокойной ночи, я иду спать. Я устала разыгрывать няньку. Доброй ночи. Лоран, спите спокойно. Пошли, Шарль, тебе пора ложиться.
— Нет, я хочу остаться с папой.
Лоран поднял мальчугана, который прижался к нему.
— Папа, защищай меня.
— Я всегда буду защищать тебя, но уже поздно, тебе надо ложиться спать. Я приду пожелать тебе спокойной ночи.
— Леа тоже.
— Разумеется, Леа тоже.
— Пошли, шагайте, непослушное войско.
— Спасибо, Лаура, спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Оставшись одни, они долго молчали, куря американские сигареты. Лоран встал и подошел к открытому окну. Не оборачиваясь, он попросил:
— Расскажи мне, как была убита Камилла…
— Мадемуазель Альбертина, вас к телефону.
— Спасибо, Эстелла.
— Алло… Да, это я… Здравствуйте, месье… Разумеется, я согласна принять свою племянницу и поручиться за нее… Когда?.. В течение дня!.. Как вас отблагодарить, месье Тавернье?.. Отпустить Леа пообедать с вами? Мне кажется, это будет трудно в день возвращения ее сестры… Вы хотите, чтобы я ее позвала? Она спит еще, она провела часть ночи в разговоре с месье д’Аржила… Хорошо… Я ей передам, что вы позвоните сегодня вечером.
Альбертина де Монплейне положила трубку и в раздумье отправилась в свою комнату. Она села в старое вольтеровское кресло, особенно любимое ею. Ее сердце колотилось. Ее руки, став влажными, впились в подлокотники. Понемногу радость от предстоящей встречи с Франсуазой угасла, уступив место нарастающей грусти. Как будут вести себя жители дома, торговцы квартала, их друзья, увидев ту, которая, как все знали, обстрижена за то, что была любовницей немца? Всю свою жизнь она провела в согласии с обществом, теперь же чувствовала себя отщепенкой. Уже в последние месяцы оккупации от нее не скрывали неприятных суждений о немецком «женихе» Франсуазы и о поведении Лауры. Лиза, более общительная, от этого очень страдала и даже отказалась от своего еженедельного бриджа.