— Хорошо… Их как будто отправили в Ла-Реоль.
— В Ла-Реоль!.. Надеюсь, что вы ошибаетесь. В округе ходят слухи, что городское гестапо уступило место в подвалах коллежа французам для допросов партизан-коммунистов.
— У вас есть доказательства?
— Нет, но об этом все говорят.
— Отец мой, я забыла сказать: Матиас бежал.
— Тогда, может быть, есть надежда…
— Я должен идти, месье. Мои товарищи удивятся моему отсутствию..
— Ты прав. Предупреди обо мне кюре из Оро. Пусть спросят Альфонса Дюпара. Ты понял?
— Да, месье. Завтра я сообщу вам о новостях.
За Сифлеттой и пожарным закрылась дверь.
— Дядя Адриан, что ты хотел сказать о Матиасе?
— Подожди, дай мне подумать.
— Идемте, идемте, наши друзья-жандармы здесь.
Леа с трудом открыла глаза.
— Вот, милочка, выпейте горячего.
Сифлетта протянула ей чашку с напитком, похожим на кофе.
Леа отпила глоток и чуть не выплюнула.
— Что это такое? Здесь алкоголь.
— Это кофейный напиток, у него вкус овса. Ну пейте же, иначе заболеете в такую холодину.
Борясь с тошнотой, Леа проглотила «микстуру». Ей на самом деле стало лучше. Она смогла разогнуть свои исцарапанные колени, засохшая корка на которых стягивала кожу.
Наступал отличный денек. Останки лавки еще дымились. Жандармы Лаффон и Дюма стояли, опершись на машину. Вид они имели суровый.
Адриан Дельмас рассматривал карту.
— Куда мы поедем, дядя?
— В Ла-Реоль.
Леа непонимающе смотрела на него.
— Мы пересечем Гаронну в Кастете, это будет безопаснее. Затем по местным дорогам доберемся до фермы, расположенной выше Ла-Реоля.
— Но почему Ла-Реоль? Вся эта местность под надзором, она разделена на квадраты, у нас больше нет надежного места для укрытия.
— Оттуда, где мы будем, я смогу легко войти в сношения с Илером.
— Я никогда не возвращалась в Ла-Реоль после смерти супругов Дебре…
Сифлетта вилами прощупывала угли, ища то, что могло уцелеть. Ни жалобы, ни стона не слетело с ее уст. Но сам вид ее, роющейся в пепле, выдавал ее отчаяние. Целая трудовая жизнь улетучилась вместе с дымом, ничего не уцелело!
— Давайте, кума, надо ехать, — тихо сказал Лаффон, осторожно положив руку на рукоятку вил.
— Верно, не имеет смысла ворошить безвозвратно ушедшее.
Она бросила свое орудие и, даже не оглянувшись, забралась в машину. Никто не подошел к ним.
Тепло встреченная Сифлетта помогала мадам Каллед на кухне. Немало партизан уже познакомились с ее знаменитыми жареными колбасками, политыми местным вином.
Леа и Сифлетта не воспользовались гостеприимством хозяев: накануне их прибытия пришло сообщение из Лондона: «Честь произрастает на отваге», означающее, что в следующую ночь будут сброшены контейнеры. Обе женщины настаивали на том, чтобы им разрешили присутствовать при этом. По просьбе Дельмаса сопротивленцы неохотно согласились. «Хорошие женщины хороши только для того, чтобы прятать оружие и парашюты в своих кухнях». Адриан в свою очередь должен был отправиться на встречу с отцом Дьезейдом из группы Жад-Амиколя, Аристидом, Деде ле Баском, Лансло и Жоржем для подготовки плана спасения Камиллы д’Аржила и ее сына и ликвидации Мориса Фьо.