Видя, что Петеос не намерен брать деньги, Дафна опустила руку, в которой у нее был кошель с драхмами.
— Чего же вы хотите за коня? — недовольно проговорила она.
— Тебя, красотка! — быстро ответил черноволосый, оскалив в улыбке белые ровные зубы.
Дафна, изумленная такой дерзостью, переглянулась с Евбулом, который движением брови дал ей понять, что дело принимает дурной оборот.
— Четыре года тому назад лакедемоняне отняли у моего сына жену, — произнес бородач, положив руку черноволосому юноше на плечо. — С тех пор мой сын мыкается один, без женщины. Разве это справедливо?
Дафна и Евбул опять переглянулись.
— Прими наше сочувствие, друг, — с сожалением в голосе промолвил Евбул, глядя в глаза бородачу. — Но…
— С тобой никто не разговаривает! — выкрикнул черноволосый, подскочив вплотную к Евбулу. — Я обращался к ней, а не к тебе.
Черноволосый ткнул пальцем в Дафну.
— Спокойно, Фоас. — Бородач оттащил сына назад. — Гнев не красит человека. Эти путники хоть и спартанцы, но они наши гости.
Дафна засунула мешочек с монетами обратно за свой широкий пояс, затем сняла с себя лук и колчан со стрелами.
— Если вам не нужны деньги, тогда возьмите это. — Дафна положила лук и стрелы к ногам бородача. — Оружие у нас самое настоящее.
— Это не может быть равноценной платой за коня. — Бородач отрицательно помотал головой. — Тебе, красавица, придется провести ночь с моим сыном. Вот единственная и справедливая плата!
Гул одобрительных голосов раздался при последних словах Петеоса. Илоты, глазевшие на Дафну, принялись расхваливать фигуру, лицо и волосы молодой спартанки, словно перед ними была рабыня, выставленная на продажу.
Сын Петеоса шагнул к Дафне и, взяв ее за руку, властно потянул за собой.
— Идем, большеглазая, — сказал он. — Воистину, ты послана мне богами!
Дафна жестом остановила Евбула, сделавшего движение в ее сторону.
— Сначала приведите того коня, ради которого мне придется стать наложницей на эту ночь, — громко сказала она. — Сделка есть сделка.
Петеос отдал распоряжение. От группы илотов отделились двое и ушли куда-то в темноту опустившейся ночи.
— Коня осмотрят твои спутники, красавица, — нетерпеливо бросил черноволосый Фоас. — Если конь им не понравится, тогда утром ты сама выберешь коня, какого тебе надо. Идем!
И он вновь потянул Дафну за собой. Дафна не сопротивлялась.
У Ксанфа по спине забегали холодные мурашки, когда Евбул передал ему поводья своего коня, быстро прошептав при этом, чтобы тот садился верхом на лошадь Дафны и был готов к немедленному бегству. Сначала Ксанф решил, что Евбул вознамерился бросить Дафну в беде. Но в следующий миг Ксанф осознал, что ошибся в своем предположении.