Дафна выскочила следом за ним.
— Мне не нравится, как ты держишься, Леарх, — недовольно проговорила она, дернув брата за хитон. — Что с тобой? Встряхнись! Будь смелее!
— Если б я знал, что мне предстоит встреча с Горго, то ни за что не пришел бы сюда! — огрызнулся Леарх.
— Как ты труслив, братец! — скривилась Дафна. — Пойми, царица такая же женщина.
— У этой женщины есть супруг, и не кто-нибудь, а царь Леонид! — рявкнул Леарх прямо в лицо Дафне. — Если до Леонида дойдет, что я посягаю на его жену, знаешь, что со мной будет! Знаешь?..
— Не думала я, что ты так малодушен, Леарх, — разочарованно промолвила Дафна. — Тебе улыбнулась такая удача, а ты трясешься, как заяц! Если хочешь знать, братец, Горго по уши в тебя влюблена, а Леонид ей безразличен. Ведь Горго выдали замуж за Леонида против ее воли.
Леарх мрачно молчал, глядя на дождевые струи, стекающие с покатой крыши портика на мощенный плитами двор.
— Смелее, братец! — Дафна взяла Леарха за руку. — Леонида еще долго не будет в Спарте, поэтому нечего беспокоиться раньше времени. Умоляю, не огорчай Горго своим отказом. Она такая милая и добрая! Ей так плохо живется с Леонидом. Прояви же сострадание!
— Хорошо, — выдавил из себя Леарх, хмуря брови. — Я согласен быть любовником Горго, но только до возвращения Леонида в Спарту. Так и скажи об этом царице. Только не сегодня скажи, а как-нибудь при случае, — смущенно добавил Леарх.
— Ты прелесть! — Дафна чмокнула Леарха в щеку.
Затем Дафна поспешила в подвал за вином. Леарх же направился к дровам, сваленным в углу двора под навесом. В глубине души он сожалел, что не ушел домой, хотя внутренний голос толкал его к этому.
В облике Горго не было ничего отталкивающего, скорее наоборот. Она была безупречно сложена, все линии ее тела были приятны для мужского глаза. У нее была гибкая шея, маленькие уши, округлый, чуть выпуклый подбородок и красиво очерченные губы, словно Природа, сотворяя эти уста, желала дать образчик совершенства всем ценителям женской красоты. То же самое можно было сказать про глаза Горго, большие и томные, разрез которых и белизна глазных яблок напоминали глаза большерогих критских коров. Недаром за Горго еще с детских лет закрепилось прозвище Волоокая. Брови Горго имели плавный изгиб, но из-за густоты этих бровей взгляд ее порой казался излишне пристальным. К тому же у Горго имелась привычка, размышляя над чем-нибудь, хмурить брови, отчего на ее лице часто появлялось выражение замкнутости.
Глазами и губами Горго уродилась в мать, которая блистала красотой в любую пору своей жизни. От матери же Горго достались вьющиеся черные волосы такие густые, что никакие заколки не могли удержать ее пышные локоны в том положении, в каком надлежало по стилю прически. Потому-то Горго не носила излишне вычурные прически и зачастую просто стягивала волосы длинной лентой на затылке или прятала их под калафом. Этот головной убор был необходимым атрибутом для многих знатных спартанок.