И Хельм бы с ними, с именами…
— Читай, — велел Волчий Пастырь или тот, кто владел его телом. Ему Лихо не посмел отказать.
Читал.
И видел. Людей, которые обращались в волков. И волков, что становились людьми, но этих было столь мало, что сами их имена терялись средь прочих. Он видел смерть. Много смертей, которые заставляли его задыхаться. Он хотел выбросить проклятую книгу в огонь, но та приросла к ладоням. А Волчий Пастырь не позволил отвернуться. Ледяные руки его стиснули голову Лихослава.
— Смотри!
Исчезали буквы, растворяясь на гнилом пергаменте страниц, но лишь затем, чтобы выпустить иное…
…темноволосый парень сидит на ветке старой яблони. И ветка эта нависает над самою водой, Лихо знает, что яблоню эту молнией раскололо, и что горела она, но не сгорела, потому как под корнями обжились водяницы. И что ныне, летом, они в омут перебрались. И что лезть в воду строго-настрого запрещено, но парня это не остановит.
— Ну, Лихо, не ссы, — говорит он, стягивая рубашку.
Парень горбат, и горб этот у него неправильный. В прошлом годе они сбегали на ярмарку, где обещаны были всяческие уродцы, и попросились потрогать горбатого человека. Пришлось за то десять медней отдать, а потом Лихо сличал тот, другой горб, и этот… выходили разные.
— Свалишься, — Лихо точно знает — свалится.
И нырнет на самое дно.
И вытаскивать придется, а он, Лихо, плавает не очень-то хорошо. Вот если бы в морду кому дать… но с того самого прошлого года и ярмарки, на которой их деревенские заступили, Беса больше не трогают…
— Трус, да? — белая рубаха повисла на ветке. А парень встал.
Бес… нет, его не так зовут…
…ветка танцует под ногами, выворачивается, но парень стоит…
Бес… надо вспомнить имя. Обязательно надо вспомнить имя, иначе он упадет в омут… а Лихо плавает плохо…
Яблоня накреняется, а в следующий миг просто сбрасывает Беса в зеленые руки водяниц. Он уходит под воду без всплеска, и солнце слепит глаза Лихо, мешая разглядеть… да и на что смотреть, не все ли равно?
Нет.
Вода холодная. Забивает горло, он, Лихо, глотает ее, пахнущую тиной, горькую, пытаясь выпить пруд до дна. Он колотит руками и ногами дергает, потому что должен успеть…
…тогда ведь успел.
И сейчас схватил за руку, дернул, но не вытянул.
Держат.
И если не сказать имени…
— Себастьян! — Лихо кричит, захлебываясь стоялою цветущей водой…
…оказывается у костра, который все еще горит ровно. А вода стекает с длинных Лихославовых волос, которые сбились космами.
— Убери, — просит он, возвращая книгу хозяину, чему тот нисколько не рад, головой качает, повторяя: