— Мы и примем, — ответил Аврелий Яковлевич басом, который на миг перекрыл возмущенный гул. — Сказал же, запру…
— Волшба, конечно, дело хорошее, — старик Радомил поднялся с места, опираясь на плечи сыновей.
Сколько ему?
Вторую сотню разменял и протянет еще десятка два, а то и три… на упыря похож. Голова крупная, лысая, бугристая, кожей обтянута смуглой, словно вылеплена из глины. И лепили-то наспех, оттого и выпуклым вышел лоб, а затылок — плоским, будто бы придавленным.
Подбородок острый.
Нос кривой, свернутый набок. Щеку шрам перечеркивает. И глаз старый Радомил потерял еще на той, прошлой войне с Хольмом.
Крепкий.
И чего думает — не понять, а ведь Радомилы уже лет двадцать как на Совете не объявлялись… с чего вдруг такие перемены?
— Но следует помнить, что на одну волшбу другая найдется, а к любому замку — и ключ… — Радомил глядел на Себастьяна и улыбался.
Скалился.
И вправду упырь. Зубы свои, но пожелтели от времени, искривились, а десны бледные, оттого и выглядит все жутко.
— Важно знать, способен ли Лихослав Вевельский управиться с собственной натурой. Если так, то Радомилы не будут настаивать на монастыре…
— Способен, — глядя в глаза Радомилу, ответил Себастьян.
Повело.
Потянуло. Едва не затянуло, словно бы в омут. И старый только усмехнулся кривовато.
— Готов поручиться за брата?
— Да.
— Чем?
— Словом. Кровью. Душой, — Себастьян говорил тихо, но был услышан. И Радомил кивнул.
— Нам довольно…
— А нам нет! — князь Ястрежемский был настроен весьма решительно. — Он тут словами бросается, а потом люди погибнут…
— Этими словами, — Радомил не без труда опустился в кресло, — как вы изволили выразиться, вовсе не бросаются. Клятва на крови и душе — редкое явление… и сумеете ли вы сами принести ее, ручаясь за родича?
Князь Ястрежемский смутился, после событий недавних, он и за себя ручаться опасался, а то мало ли… нет, придворные ведьмаки, к которым князь обратился с тайною, можно сказать интимнейшего свойства просьбой, заверили, что нет на нем приворота, проклятья и иных, косвенных свидетельств иного воздействия, но… как знать?
— Потому и говорю, нам — достаточно…
Совет загудел, но сие гудение было лишено прежней согласованности. А и верно, Радомилы, пусть сами на Совете и не являлись, но влияние имели немалое. Сколько из нынешних Советников ими прикормлены? А сколько просто побоятся связываться со злопамятным стариком?
— И тот же Статут, — Радомил прикрыл пергаментные веки, но Себастьяна не оставило ощущение, что старик и с закрытыми глазами видит больше, нежели остальные. — Утверждает, что в случаях спорных, когда нет вины прямой, то довольно троих ручателей, дабы снять обвинение…