Если изложить все, что здесь вчера приключилось, простыми словами такому рациональному, суховатому человеку, как герр Хольмсен, он меня будет считать эмоционально неуравновешенной или вообще клинической идиоткой. Но до конца утихомирить смутные, растрепанные страхи мне не по силам. Я попыталась их хоть как-то рационализировать и пробормотала, стискивая его локоть:
– Эти гости… мадам Дюваль… они мне букет прислали! Прямо в офис.
– Уверен, мадам просто понравилась ваша работа, вот и все. Ну-ну, Лени, успокойтесь. Поверить не могу, что вы швыряли камнями в полицейских.
– Швыряла, но я ни разу не попала! Потом это было очень давно, – добавила я. Чистая правда, мне тогда еще восемнадцати лет не исполнилось. По закону информация о правонарушениях несовершеннолетних зарыта, значит, герр Хольмсен действительно отметился в каких-то спецслужбах, если сумел выяснить про мои юношеские подвиги. Наверняка этот дядька успел разнюхать не только мои секреты, но и заглянуть в прошлое самого загадочного стюарда и даже наших гостей. Я невольно хлюпнула носом. – Поймите, у меня маленький ребенок, я не хочу сгореть здесь заживо из-за каких-то ненормальных…
Герр Хольмсен ободряюще похлопал меня по тыльной стороне ладони:
– Лайнер оборудован автоматической системой пожаротушения, причем очень чувствительной, даже не закуришь лишний раз. Если эти любители экстрима увлекутся, их каюты зальет водой, что сильно прибавит работы стюардам. Гм… но мне лишняя работа не нужна, ведь это мне придется разбираться с проблемами, если у одного из их веселой компании сорвет крышу, и кого-нибудь замордуют до смерти во время их специфических развлечений. Такие происшествия не редкость…
Ничего себе, успокоил! У меня аж глаза округлили:
– Какой ужас!
– Ничего ужасного, банальная химия. При болевом шоке в кровь резко поступает большее количество естественных эндоморфинов и блокируют боль. По сути, этот гормон действует, как героин или морфий, отключает мозг и погружает в эйфорию. Но к боли тоже есть привыкание, порог чувствительности меняется. Чтобы заставить мозг и тело производить эндоморфин, с каждым разом требуется все более травматичное воздействие. Итог предсказуем: у любителей садо-мазо не больше шансов дожить до счастливой старости, чем у придурков, которые прыгают со Стены Троллей [20] . Этих «рабов», «нижних», «саб-мессивов» – как они сами себя именуют, или мазохистов – как привыкли говорить психиатры, рано или поздно находят мертвыми. Сердечный приступ, кровопотеря, ожоги, удушение или еще что неотвратимо уносят их жизни. В таком случае доминирующий партнер рискует отправиться в тюрьму, где, по большему счету, извращенцам самое место.