– Не переживай, Лени, все будет, как в банке. Меня они не обманывают, я любого из них могу по ветру развеять, – Биа резко раскрыла ладонь, подула, и во все стороны полетел невесть откуда взявшийся черный пепел.
Дада ушел, весьма впечатленный «матушкой Биа».
Биа вымыла испачканную руку под краном, потом открыла резную деревянную шкатулку, порылась в ней, вытащила кулон из легких цветных перышек, подвешенный к бисерному шнурку, и повесила мне на шею, прежде чем я успела увернуться от ее чрезмерных забот.
– Что это?
– Амулет от всех бед.
– Спасибо, Биа, только мне ни к чему. Я не верю, и кожа у меня слишком светлая…
– Тем, кто верит, амулет не нужен! Поняла? Если бы наши амулеты помогали только людям йоруба, грош цена такой вере. Пообещай, что снимешь только когда вернешься.
Хуже мне эти перышки точно не сделают, я дала обещание.
Доедаю свою любимую шоколадку, разглядываю носки свежеприобретенных ботинок из грубой кожи и размышляю, как сильно мне повезло, что в Осло существует темная сторона. Темная она не только в прямом смысле, то есть там, где живут нелегальные, полулегальные и легальные, но криминализованные приезжие всех возможных этнических типов. Если смотреть со стороны законности и правопорядка, на темной половине окажутся даже такие внешне благополучные и состоятельные люди, как арт-дилер Делия. Дистанция между уличным пушером и арт-дилером меньше, чем кажется. Оба ненавидят таможенников, налоговиков и полицию, предпочитают наличные и умеют грамотно «подсадить» клиента на свой товар.
Я толком не знаю, где Делия родилась, у нее добрый десяток паспортов, кажется, она говорит на всех письменных языках. Высоченную и худющую Делию за глаза называют «вешалкой», говорят, она начинала моделью и успела добиться некоторого успеха, когда поняла, что ее истинное призвание – актуальное искусство. Теперь она мотается по всему миру, загружает наличные в чемоданы «Луис Виттон» килограммами, перемешивает драгоценности с бижутерией, однажды на моих глазах убедила таможенника, что великолепный образчик конструктивистской графики – настенный календарь, завещанный ей полоумной бабкой, ценой всего в 100 крон. У Делии есть добрые знакомые среди карабинеров, бригадистов «Синдера Луминоса» [33] , во дворцах арабских шейхов, среди российских атташе по культуре и даже в Моссаде. При любых обстоятельствах в пухлых ежедневниках Делии всегда обнаружится телефон «одного человечка», который «обязательно поможет», поэтому я и пришла к ней.
Стою перед нелепой, но дорогостоящей пригородной новостройкой и прижимаю кнопку звонка. Делия долго разглядывает меня через прикрытые жалюзи, наконец, приоткрыла входную дверь и резко втащила внутрь: