Родное дитя Севера, я вообще доверяю морю больше, чем суше: камень падает вниз, а вода выталкивает на поверхность.
Поэтому я выбираю паром, на худой конец, всегда можно нанять катер или попросить рыбаков подбросить тебя до ближайшей прибрежной деревушки. Здесь, на севере, люди еще не разучились помогать друг другу.
Всю дорогу я дремала, уткнувшись лицом в шарф, а когда просыпалась, мысли клубились в моей голове смутные и тяжелые, как предгрозовые тучи. Но когда я вышла из поезда, свежий морской бриз одобрительно потрепал меня по щеке, и сразу захотелось улыбнуться. Я направилась к ближайшей книжной лавочке и долго перебирала книжки на полках: психология была представлена весьма условно парой селф-хелпов на тему «Как стать богатым и счастливым за двадцать минут», отыскать среди эдакого хлама толковый справочник по патологическим зависимостям – напрасная мечта. Пришлось ограничиться покупкой блокнотика в розовых цветочках и набора цветных ручек. Никаких Молескинов здесь и близко не продавали. Мне очень пригодился бы Интернет, но после встречи с Бьёрном я остерегаюсь даже в руки брать гаджеты, любой из них превратит меня в тюленя, помеченного радиомаяком. Я бросила покупки в сумку и зашагала к ближайшему кафе. Заказала чашку чая и имбирное печенье – студенткой я всегда покупала такое перед экзаменами. Только запах имбиря способен пробудить мои мозги от спячки. Жалко, что учащейся я была не самой прилежной и психология все же сильно отличается от психиатрии. Я мало знаю о клинических проявлениях маний и о том, как именно паталогические зависимости влияют на личность. Но придется попробовать разобраться.
Начать надо не с вопроса, верить ли герр Хольмсену, а с того, что я сама знаю об Андресе? Знаю я до обидного мало: его приняли на судно в обход всех стандартных процедур, он опытный профессионал, хотя никто из коллег раньше не имел с ним дела. Он проживал в гораздо более комфортных условиях, чем полагается по статусу для персонала такого уровня. Ему прощали всякие мелкие грешки, наподобие обеда в каюте, и даже проступки крупнее – вроде сводничества между персоналом и гостями. Он с самого начала был на особом положении. Еще в нем чувствовалось образование, избыточное для такой должности. У него было полно дорогих вещей и денег…
Но самое главное, все, абсолютно все старшие офицеры, с кем я решалась заговорить о герр Рёде, в один голос советовали мне «держаться подальше от этого человека». В замкнутом социуме, будь то средневековый замок или современный круизный лайнер, сложно долго сохранять секрет.