Дежурил, замещая комиссара, инспектор Баумгартен, один из самых энергичных и уважаемых сотрудников будапештской полиции, человек высокого роста, нервический, подвижный, но в обращении спокойный и выдержанный, одарённый к тому же незаурядной наблюдательностью. Даже после шести часов ночного дежурства Баумгартен, как всегда, был бодр и деловит. Он сидел у себя в кабинете, за своим бюро, в то время как его друг, младший инспектор Винкель, сладко похрапывал на стуле возле камина.
Несмотря на обычную бесстрастность инспектора, на лице его выразилось удивление, когда дверь вдруг широко распахнулась и в комнату втолкнули связанного Шлегеля, бледного, в разорванной одежде и с топором, который он по-прежнему судорожно сжимал в руке. Баумгартен удивился ещё более, когда Штраус и жандармы изложили суть дела, каковая должным образом и была внесена им в протокол.
– Эх, молодой человек, молодой человек, – укоризненно сказал Баумгартен, отложив наконец перо в сторону и строго глядя на злоумышленника. – Хороший же подарок вы припасли нам на рождественское утро! Зачем вы это сделали?
– Бог его знает, – ответил Шлегель, закрывая лицо руками. Как только топор выпал у него из руки, в нём снова произошла поразительная перемена: гнев и лихорадочное возбуждение исчезли без следа; казалось, он совершенно подавлен случившимся.
– Вы поставили себя в весьма неприятное положение. Есть все основания подозревать, что именно вы совершили два убийства, которые потрясли наш город.
– Нет, нет, что вы! Упаси бог… – пробормотал Шлегель.
– По меньшей мере вы виновны в том, что покушались на жизнь господина Леопольда Штрауса.
– Дороже, чем он, друга у меня нет! – простонал студент. – О, как я мог! Как я мог?!…
– Эта самая дружба делает ваше преступление лишь ещё более омерзительным, – сурово изрёк инспектор и обратился к жандармам. – Пусть до утра его отведут в… Минутку! Что такое?
Дверь распахнулась, и в комнату вошёл человек с безумным, блуждающим взором, одетый на скорую руку, походивший скорее на призрак, чем на живого человека. Он едва стоял на ногах и потому, чтобы приблизиться к столу инспектора, принуждён был опираться на спинки стульев. В этом несчастном и сломленном существе было не так-то легко узнать приват-доцента Вильгельма Шлезингера, жизнерадостного и краснощёкого помощника попечителя университетского музея, однако намётанным глазом Баумгартен сразу узнал вошедшего, несмотря на разительные перемены, происшедшие в его облике.
– Доброе утро, сударь! – сказал он. – Рановато вы к нам пожаловали. Надо полагать, всему виной то, что один из ваших студентов – Шлегель – арестован при попытке убийства Леопольда Штрауса?