Я удивился, увидев его здесь, но я был как во сне, голова кружилась, я дрожал и был готов воспринимать всё как должное, не задаваясь вопросами.
– Вот так врезались! – воскликнул я. – Боже мой, как же мы врезались!
Он кивнул, и даже в сумеречном свете мне была видна его мягкая, задумчивая улыбка. Да, так улыбаться мог только Стэнли.
У меня не было сил и пальцем пошевелить. Честно говоря, у меня вообще не было ни малейшего желания двигаться. Но чувства мои удивительно обострились. При свете движущихся фонарей я увидел обломки автомобиля. Вблизи я заметил и кучку людей, услышал приглушённые голоса. Там стояли садовник с женой и ещё один или два человека. Они почему-то не обращали на меня ни малейшего внимания и всё суетились вокруг машины.
Внезапно я услышал чей-то стон.
– Его придавило. Поднимайте осторожно! – закричал кто-то.
– Ничего, это только нога, – ответил другой голос, и я узнал Перкинса. – Где же хозяин?
– Я здесь! – крикнул я, но меня, похоже, никто не услышал. Все склонились над кем-то, лежащим перед машиной.
Стэнли положил мне на плечо руку, и его прикосновение было удивительно успокаивающим. Мне стало легко, и, несмотря на всё, что случилось, я почувствовал себя счастливым.
– Ну, как, ничего не болит?
– Ничего, – ответил я.
– Так всегда и бывает, – кивнул он.
И вдруг меня охватывает изумление. Стэнли… Стэнли! Но ведь Стэнли умер от брюшного тифа в Блюмфонтейне ещё в бурскую войну! В этом нет никаких сомнений!
– Стэнли! – закричал я, и слова, казалось, застряли у меня в горле. – Стэнли, но ведь ты же умер!
Прежде чем ответить, он глянул на меня всё с той же знакомой мягкой улыбкой:
– И ты тоже».