– Что мне делать, скажи. – Макс с надеждой посмотрел на собеседницу. Та выдержала паузу:
– Я не хочу советовать. Это твой выбор, и никто тебя не осудит за него. Ты должен сам выяснить, что для тебя важнее. Сможешь ли ты спокойно жить, зная, что предал друга? Если твердо уверен, что сможешь, тогда ответ очевиден. А если нет…
– В том-то и дело, Лизка, не знаю я, – Макс беспомощно развел руками. – Не знаю. Вы трое, да еще Надька – вот вся моя семья. Больше у меня нет никого. Если я откажу Глебу, дружбе конец по-любому.
– Дружба, которая закончилась, никогда и не начиналась.
– Намекаешь, что если я не соглашусь стать донором, то я никто и звать меня никак?
Лиза поправила челку.
– Я никогда не намекаю, ты меня знаешь. Я всегда говорю прямо. Возможно, для тебя наша дружба значит меньше, чем ты полагал. Никто не собирается выносить тебе приговор, Максим. Ты имеешь право строить свою судьбу, как тебе заблагорассудится. Главное, чтобы ты сам не сожрал себя поедом. Чтобы не кусал локти всю оставшуюся жизнь. Ты мне не безразличен. Я не хочу, чтобы ты стал несчастным.
Макс молчал целую вечность.
– Ты бы отдала свою почку? – наконец выдавил он.
– Да, – тихо ответила Лиза.
Макс принял решение и не пожалел о нем. После операции обычный распорядок жизни пришлось подкорректировать, избавиться от некоторых вредных привычек. Но это были сущие мелочи по сравнению с облегчением, которое он испытал. Он чувствовал себя героем, стал понимать тайну библейских мучеников. Имелось в самопожертвовании особое, утонченное удовольствие. О своих прежних терзаниях мужчина не говорил никому. Это был их с Лизкой личный секрет. Она помогла ему в минуту слабости, и он был здорово признателен ей.
– Поедем к тебе? – малолетка тряхнула головой, звякнув серьгами.
Макс погладил ее за ушком и повел к выходу. Жизнь продолжается. Глупо отказывать себе в маленьких радостях. Просто теперь нужно быть предусмотрительнее, чтобы очередная безмозглая кукла не забеременела.
Для плотских утех вне семьи он снимал уютную квартирку в центре. Большая кровать, джакузи, – все, что надо. Девчонка разделась с порога, побежала в ванную. «Испорченная нынче молодежь», – подумал Макс и достал из бара бутылку с мартини. Сам он спиртное употреблял редко, только в особых случаях. С одной почкой не очень-то разгуляешься. Впрочем, он никогда не фанател по алкоголю. Эндорфины получал более изысканным способом.
Девчонка появилась в спальне, бросила мокрое полотенце на пол и запрыгнула на кровать. Взяла предложенный ей бокал, сделала глоток.
– У тебя красивая квартира.