– Осторожнее на дорогах. Лихачей полно.
– Кого мне бояться? Ты же дома остаешься.
– Не упускаешь случая, чтобы не подколоть, да? – Джек притворно осуждающе покачал головой.
– Не упускаю, – гостья поцеловала его на прощание. – До скорых встреч. Жду не дождусь, когда в тебе заговорит мистер Хайд.
* * *
С раннего утра Галю преследовало странное желание. Настолько необычное, что сперва она не придавала ему значения: мало ли, какие фантазии ударяют в голову? Но к обеду желание стало практически неудержимым: хотелось прикоснуться к дереву до дрожи в коленках, во что бы то ни стало прикоснуться. Это было непреодолимое физическое влечение, не реагировавшее на доводы разума. Сил на сопротивление не осталось. Галина накинула куртку и покинула квартиру.
В роще возле дома деревья были еще слишком юны, поэтому она на автобусе добралась до парка посолиднее. Стоял солнечный майский день, листья зеленели тем чистым, изумрудным цветом, какой бывает только весной. Людей было немного, и все же Галя долго искала уединенное место.
Огляделась, решая, к какому дереву подойти. Выбрала сосну. Положила ладонь на шершавый ствол, постояла пару минут и поняла, что ничего не чувствует. Вернее, чувствует, но совсем не то, что планировала. В последующие пятнадцать минут она трогала дуб, рябину, клен и еще пару деревьев, названия которых не знала. Ощущения были нейтральные. Хотелось чего-то иного. Галя и сама не понимала, чего именно, лишь интуитивно чувствовала. Она уже отчаялась, когда обратила внимание на дерево, к которому всегда относилась спокойно. Но в тот миг внутри будто щелкнуло что-то. Вот же оно! Рука сама потянулась вперед.
Это было молодое дерево – не подросток и не зрелый мужчина, а свежий, бодрый парень лет двадцати пяти. Упругий и гладкий. Галя щупала его ровный прохладный ствол и возбуждалась. Возможно, кому-то ее мысли показались бы нелепыми, но она воспринимала это дерево живым мыслящим существом, весьма сексуальным к тому же. Странно, что ему дали женское имя. Береза – это мужчина. Вне всяких сомнений.
Дерево источало мягкую, спокойную энергию, лившуюся непрерывным потоком. Галя ласково гладила нежную белую кору, ощущая, как на смену усталости и унынию приходят нежность и умиротворение. Она так измучилась за последние месяцы. Ей не хватало понимания и сочувствия. Глеб снова стал раздражительным, но причины плохого настроения не раскрывал, пресекая любые намеки на откровенный разговор. Его что-то терзало, но он предпочитал справляться с проблемой в одиночку. Это обижало Галю. Все чаще она просыпалась по ночам от душивших ее слез. Тихо вставала с кровати, запиралась в ванной и горько плакала. Утром Глеб замечал опухшие веки и покрасневшие глаза и предпринимал попытки успокоить жену. Заканчивалось это очередной ссорой – Галя требовала честности, а муж продолжал скрытничать.