Первым встретил парламентеров младший сержант Лохматый.
– Я не стал стрелять, товарищ старший лейтенант. Мы с вами такой поворот событий не рассматривали, и я не знал, как будет правильно. Вообще-то я его на мушке держал, думал, что выстрелить всегда успею.
– Какой поворот? – не поняв снайпера, спросил Старицын, остановившись.
– А вы не видели?
– У меня на затылке глаз почему-то нет. Недоукомплектован, к сожалению, природой. И мы, как ты видел, не оборачивались.
– Этот, который живым остался… Вытащил пистолет-пулемет «Скорпион», взял двумя руками, как пистолет в кино держат, и все думал, стрелять в вас или не стрелять, словно ждал, что вы обернетесь, чтобы напугать. А вы так хорошо пошли, что не мешали мне в него прицелиться. Если бы он свой ствол только в вашу сторону повернул, я бы сразу выстрелил. Но он не повернул. Я правильно сделал, товарищ старший лейтенант? Или надо было стрелять?
– Правильно, Денис, правильно. Если бы ты его подстрелил, мы, возможно, многое потеряли бы. А так сумели этому эмиру внушить уважение. И это скажется на его дальнейших действиях. Все хорошо.
Солдаты ждали вестей.
– Что там со связью? – спросил младший сержант Вацземниекс.
Владислав Григорьевич понял, что младший сержант мало интересуется самой связью, просто таким образом напоминает, что неплохо было бы командиру взвода вернуть хозяину дорогой смартфон, и, конечно, сразу вернул. Все равно связи пока не предвиделось.
– Я, кстати, сказал бандитам, что у меня спутниковая трубка. Они не знают диапазон и, видимо, не могут блокировать. Хотя, кажется, тоже не до конца поверили. Пытались проверить, я не позволил. Достаточно резко ответил. Но сотовую связь, думаю, они сами и блокируют. У меня лично такое впечатление сложилось…
– А что им вообще-то от нас нужно? – спросил Вацземниекс. – У них что, какие-то предложения были? На обед к нам хотели попасть? Так уже все съедено…
– Им нужно только одно – чтобы мы освободили ущелье. Говорят, что гарантируют нам свободное бегство. Просто по природной своей доброте и склонности к милосердию, в которое, не знаю уж, кто может когда-нибудь поверить. То есть бандиты хотят уверить нас в своем неслыханном человеколюбии. Может, кто-то про такое и слышал, я же слышал только прямо противоположное. Иначе их звали бы монахами, а не бандитами. При этом лично я вижу два варианта. При первом нас начнут уничтожать сразу, как только мы покинем укрепления…