– Что ему нужно? Пусть остановится, переведет дыхание и скажет, что случилось, – проговорил Хортия и глянул на своего бойца, который до этого продемонстрировал знание аварского языка.
Тот перевел слова командира.
Дагестанец наконец-то понял, что так ничего не добьется, и сказал по-русски:
– Помогите. Скорее. Мне нужен антидот.
– Какой антидот? – спокойно спросил Хортия. – Что случилось?
Дагестанец опять замахал руками и едва сумел выкрикнуть в жутком волнении:
– Что вы нам подсунули? Почему это взрывается?
– Что взрывается? – Майор начал подозревать, что произошло.
– Контейнер!.. – Лишь теперь дагестанец понял, что размахивание руками только мешает ему говорить, и опустил их.
Но его тут же обступили чеченцы, несущие совсем другие контейнеры. Они горячились, держались агрессивно, даже не разобравшись, в чем дело, и не желая понять, что случилось с первой группой дагестанцев. Свои рюкзаки чеченцы тут же сняли и достаточно неосторожно бросили на землю.
– Может и взорваться, если так швырять, – холодно сказал Хортия, повернулся к дагестанцу и спросил: – Взорвался контейнер, полученный от нас? Этого быть не может, если его не бросали на камни. В контейнере боеголовка для гранаты. Мы предупреждали, что с ней надо обращаться осторожно. Она взорвалась?
– Да. Мы шли цепочкой. У ведущего рюкзак взорвался. Все отравились. Я один успел отбежать. Дайте антидот.
– Что еще было в рюкзаке? Что там могло взорваться?
– Откуда я знаю. Дайте антидот.
– Откуда у меня антидот? Я не врач и не ученый, а военный. Я знаю только, что при отравлении обычно делают укол атропина. Могу помочь. У меня есть с собой. – Хортия тоже перешел на русский язык.
Так они с дагестанцем понимали друг друга без переводчика. Общаться напрямую всегда легче, чем через посредника.
– Делай быстрее. Я отравлен.
– Если бы ты был отравлен, то уже свалился бы мертвым. В первую очередь поражаются органы дыхания и нервная система. Конечно, как то, так и другое у тебя ни к черту, но это не от газа, а от природы и жизни. Готовься к уколу.
Дагестанец быстро обнажил волосатый торс.
– Штаны можешь не снимать. Укол буду делать в руку, в вену.
Хортия приготовил шприц. Укол он сделал ничуть не хуже, чем квалифицированный медицинский работник. Дагестанец сразу почувствовал себя спокойнее.
– Атропин помогает? – спросил он. – Или лучше настоящий антидот?
– Антидот тебе могут ввести только в лаборатории. Там есть врач. Беги туда.
Есть у врача антидот или нет, майор не знал. Просто ему хотелось побыстрее отделаться от этого мнительного дагестанца, считающего, что он отравлен. Если бы данный субъект попал в зону поражения, то там и остался бы.