Евреи успешно отвечали на загадки сфинкса в течение четырех тысяч лет. Тем не менее и Шпенглер, и Тойнби считают иудаизм «заторможенной цивилизацией» и исключают его из списка существующих. Почему? По той простой причине, что он не укладывается ни в одно из их определений. Но именно в этой «заторможенности развития» и таится секрет выживания еврейства. Этот парадокс может быть прояснен, если определить иудаизм не как «цивилизацию», а как «культуру». Различие между этими концепциями четко характеризует Амори де Ринкур в введении к своей книге «Грядущие цезари»: «Культура доминирует в молодых, пробуждающихся к жизни обществах. Она представляет собой новый взгляд на мир. Она предполагает творческое создание новых ценностей, новых религиозных символов и художественных стилей, новых интеллектуальных и духовных структур, новых наук, новых законов, новых моральных кодексов. Она предпочитает индивидуальное общественному, оригинальное творчество – сохранению и копированию, прототипы – массовой продукции, эстетический подход к жизни – этическому. Культура есть, в сущности, сплошное новаторство.
Цивилизация, напротив, представляет собой гигантскую кристаллизацию самых глубоких и значительных идей и стилей культуры. Она покоится на многослойном напластовании форм, созданных ее материнской культурой. Она принципиально лишена творческого начала, культурно стерильна, но весьма эффективна в массовой организации и массовом производстве. Она практична и этична. Она распространяется по большим пространствам земного шара, тяготея в конечном счете к превращению во всемирную державу…
Цивилизация направлена на постепенную стандартизацию все возрастающих масс людей в рамках жесткой механической системы – масс простых людей, одинаково думающих, одинаково чувствующих, жаждущих конформизма, готовых преклониться перед гигантскими бюрократическими структурами, масс, в которых социальный инстинкт доминирует над творческой индивидуальностью».
Иными словами, культура в этом понимании соответствует шпенглеровским весне, лету и осени, а цивилизация – зиме.
Историческое существование евреев началось в точном соответствии со шпенглеровской схемой. Их весна была ознаменована возникновением новой религии и новых методов абстрактного мышления, заложивших основу формировавшейся иудаистской культуры. В понимании Тойнби это были ответы на вызов, поставленный перед евреями кочевым существованием, завоеванием Ханаана, созданием государства. Евреи сумели также встретить вызов вавилонского пленения. Они вернулись в Палестину, где развилась осенняя фаза их возникающей цивилизации. Но они так и не перешли в зимнюю фазу. Они не совершили переход от «культуры» к «цивилизации». Они остались заторможенными на вершине своей культуры, между осенней и зимней фазами. Что их затормозило? Как метко подметил Шпенглер, «войны Веспасиана, направленные против Иудеи, означали освобождение евреев». Эти войны освободили евреев от ожидавшей их судьбы, рассеяв их в диаспоре. Евреи были изгнаны на свободу. Они унесли в диаспору высоко развитую культуру в ее экспортной упаковке, подготовленной пророками, святыми и законодателями. В диаспоре они столкнулись со многими цивилизациями. Если они оказывались в таком месте, где цивилизация умирала, как мусульманская, они умирали вместе с ней. Но на смену одной цивилизации всегда появлялась другая, и евреи диаспоры возрождались вместе с ней. Так же, как они могли открыть лавочку в любом месте, они могли распаковать свою культуру в любой цивилизации. Твердая убежденность в своей избранности давала им волю к выживанию. Тора лелеяла эту волю, а их ученые создавали орудия для реализации этой воли. Но главным условием их освобождения от времени, от истории, от цивилизационной смерти была сама диаспора. Евреи случайно открыли секрет вечной культурной молодости. Благодаря диаспоре они стали вечными спутниками истории.