– In dubio pro reo[10], – изрек доминиканец.
– А кто, по-вашему, обвиняемый? – спросил Лоджер и, не дожидаясь ответа, продолжал: – Первый космический симптом разума – радио. Задолго до радиоастрономии. Нет, не так уж задолго – около ста лет. Планету с передатчиками можно обнаружить, когда их суммарная мощность выразится в гигаваттах. Квинта излучает в коротком и ультракоротком диапазонах меньше, чем ее солнце, но для мертвой планеты феноменально много. Для достигшей этапа электроники – средне, ниже уровня солнечных шумов. Но что-то там есть, какое-то радио, хотя бы подпороговое. Имеются доказательства.
– Улики, – снова поправил его апостольский посланник.
– Даже меньше – одна улика, – согласился Лоджер. – Но еще важнее то, что на Квинте наблюдались точечные электромагнитные вспышки и излучение одной из них было зарегистрировано спектроскопами орбитеров Марса. Два эти орбитера обошлись Земле дорого: в цену нашей экспедиции.
– Атомные бомбы? – спросил человек, уже согласившийся называться Марком.
– Нет. Скорее начало планетной инженерии, поскольку вспышки были термоядерные, чистые. Если бы на Квинте развитие шло, как на Земле, началось бы с уранидов. Более того, эти вспышки появились внутри полярного круга. То есть в тамошней Антарктике либо Арктике. Так можно растапливать материковые льды. Но мы не в этом расходимся. – Он посмотрел на доминиканца. – Речь идет о том, что своим прилетом мы можем нанести им вред. Отец Араго полагает, что можем. Я тоже так думаю…
– В чем же различие?
– Я считаю, что игра стоит свеч. Познание мира без ущерба невозможно.
Он начинал понимать смысл разногласий. Он даже забыл, кто он. К нему вернулся былой задор.
– Вы, священник… то есть отец, вы летите с нами вопреки своим убеждениям? – спросил он у монаха.
– Конечно, – ответил Араго. – Церковь была против экспедиции. Так называемый контакт может оказаться даром данайцев. Открыванием ящика Пандоры.
– Вы заразились мифологическим духом проекта. – Лоджер рассмеялся. – «Эвридика», «Юпитер», «Гадес», «Цербер»… Это мы понатащили у греков. Корабль, впрочем, должен был бы называться «Арго», а мы – психонавтами. Постараемся принести как можно меньше вреда. Поэтому и ход операции настолько сложен.
– Contra spem spero[11], – вздохнул монах. – Вернее сказать, хочу оказаться неправым.
Лоджер, похоже, не слышал его, он уже думал о другом.
– Пока мы приблизимся к Квинте, на ней за год корабельного времени пройдет по крайней мере триста лет. Это значит, что мы застанем их уже в верхней части «окна». Только бы не опоздать! Секундные изменения нашего графика, и мы либо придем раньше времени, либо опоздаем. А вред… вы же знаете, отец, что технологическая цивилизация инертна, хотя и нестационарна. Иначе говоря, ее нелегко сбить с курса. Что бы ни произошло, мы не выступим в роли богов, спустившихся с небес. Мы ищем не первобытные культуры, и в CETI нет астроэтнологов.