— Надеялись? — Иветт растерянно заморгала. — Но почему?
Джон глубоко вздохнул.
— Ты оттолкнула от меня сына. Учить людей желать того, что они не могут иметь? Бред… Я никогда не прощу тебя за то, что ты сделала. Но мне нужна твоя помощь, и ты не откажешь мне!
Выйдя на веранду, Иветт вздохнула полной грудью. Она была потрясена разговором с Джоном Доулом.
Причина, по которой Джон Доул вызвал Иветт в Олтамахо, оказалась совершенно неожиданной: он попросил ее поговорить с Диком и убедить его, что Джон не виноват в смерти Андре.
Иветт бил озноб, несмотря на то, что солнце обжигало плечи. Оказывается, Джон ждал от нее извинений, полагая, что вся вина за трагедию с Андре лежит на ней, Иветт!
Подумать только… Иветт покачала головой. Нет, такое не приснится в самом дурном сне.
Длинноногий жеребенок, который, по-видимому, привык, чтобы его баловали, подошел к ней и ткнулся мордой в ее ладонь. Иветт не могла сдержать улыбки.
— Боюсь, что тебе не повезло. У меня ничего нет для тебя. Впрочем, не повезло нам обоим.
— Плач по загубленной жизни? — раздался низкий голос, и, повернув голову, Иветт увидела своего бывшего мужа, идущего прямо к ней.
Ей потребовалось усилие, чтобы ответить на его холодность приветливой улыбкой.
— Полагаю, тебе доставляет удовольствие думать подобным образом, — сказала она, избегая его взгляда и кивком головы указывая на жеребенка. — Как его зовут?
Ричард достал из кармана яблоко и протянул жеребенку.
— У него еще нет имени, хотя Юл зовет его Красавчиком.
Иветт погладила жеребенка.
— И вправду, Красавчик. Так Юл все еще здесь?
— А почему он не должен быть здесь? Он работает на конюшне. Ты уже видела моего отца?
— Да. Именно поэтому мне потребовался свежий воздух.
— Ты не могла бы выбирать выражения?! Человек умирает, нельзя ли хоть сейчас выказать ему уважение?
— Так, как делаешь это ты?
Слова вылетели сами собой, и, заметив, как Дик изменился в лице, Иветт почти пожалела о сказанном.
— Что ты имеешь в виду? — пробормотал он, глядя на нее горящими злыми глазами, и сердце Иветт подпрыгнуло, когда он наклонился и требовательно заглянул ей в лицо.
— А как тебе кажется? — промурлыкала она и, подняв руку, тыльной стороной ладони коснулась его щеки. — Я пошутила, только и всего. Каждая собака в округе знает, что ты любимый папенькин сынок.
Дик поймал ее руку и больно сжал.
— Напрашиваешься на неприятности? — прошипел он.
— Полегче, милый! — пропела Иветт ангельским голоском. — Возможно, твоя мать наблюдает за нами, и мне не хотелось бы, чтобы она подумала, будто мы не можем пройти мимо друг друга.