– Вот это да! Какой же здесь калибр?
Слух постепенно стал возвращаться. На дороге никто не стрелял, елизаровские тоже притихли, троих бродяг пулеметчик прикончил на месте, тела распластались под иссеченной очередями баррикадой.
– Зенитный, что ли? – задумчиво произнес Швед, приподнимаясь. – Двенадцать и семь десятых миллиметра. И где откопали его только, Лес их знает. Эй, генерал Гнатенко, ты живой?
– А? – Костя приподнялся из лужи, в которую рухнул, когда заговорил крупный калибр. Сплюнул грязью и утер лицо, размазывая черные полосы. – Живой? Я-то живой…
– Ну тогда давай команду своей армии. Что делать будем? Они же сметут нас этой дурой! Она все насквозь прошивает!
Яна снова погладила вмятину в металле и буркнула:
– Пулемет-мутант!
Алекс рискнул приподняться и выглянуть. Кочевники почему-то не спешили воспользоваться достигнутым эффектом. Несколько человек стояли на дороге, даже не скрываясь, и орали, размахивая руками. Появился еще один мотоциклист, он тыкал пальцем, указывая куда-то в небо над Елизаровкой, и, похоже, спорил со всеми сразу. До Алекса донеслось:
– Спешить… приказал бросить свои забавы… Армейцы… быстро…
– Кажется, нам повезло, – объявил Алекс. – Их авангард наткнулся на возрожденцев, и главарь рассылает приказы всем подтягиваться. Они за армейцами охотятся, это важнее развлечений в Елизаровке. Если так, они вас обойдут и поспешат на соединение со своими.
– А потом разберутся с армейцами и вернутся, чтобы с вами закончить, – мстительно добавила Яна.
Косой ее не слушал. Он, забыв об опасности, вытянул шею и жадно глядел, как кочевники откатывают пулеметную повозку и осматривают мотоциклы. Они и впрямь собирались уходить. Когда взревел мотором первый заведенный байк, Костя радостно окликнул своих:
– Эй, мужики! А ведь мы победили! Уходят рыночные. Уходят! Отогнали мы их! Ну? Чего молчите? Победили мы!
Его люди неуверенно переглянулись, одна из женщин сплюнула и сердито сказал:
– Дурак ты, Косой. Если бы они не спешили, всем бы нам здесь и конец, как Хохлатому.
Она указала на искалеченное тело на баррикаде:
– Вон, гляди! Гляди, дурень, и радуйся! А я не знаю, как Катерине теперь в глаза глядеть. Как ей сказать, что мужика убили?
Ее поддержала другая баба, потом к их ругани стали присоединяться мужчины:
– Тебе, Косой, только подраться дай. А люди погибли. Ни за что!
– Как это ни за что? – опешил Косой. – Да если бы мы не стали защищаться, они бы здесь всех на уши поставили! Еще неизвестно, скольким бы тогда конец!
– Но ты ж мог что-то придумать! Нас, как дичь, валили, а мы и высунуться не могли! Головы поднять не могли!