— Между нами все кончено! — Девушка развернулась через левое плечо и, чеканя шаг, вышла из комнаты.
— Попытка насилия над редким видом крупнорогатого животного с отягчающими обстоятельствами, — Джо хмуро окинул взглядом ушастого, — тут лет десять придется объяснять. Молись, что ему есть восемнадцать, и Эбер не обратится в суд.
— Эбер! — Лео в панике ухватился за ниточку. — Именно Эбер сказал, мне что Тасью заколдовали в единорога!
— Еще и оклеветать честнейшего человека, лучшего друга, — покачал головой шериф и повернулся спиной, — я от тебя не ожидал.
— Да погодите же вы! — Лео хотел удержать друзей, но Джо уже решительно захлопнул дверь и принялся искать Тасью. После такого шока девушка явно могла наломать дров.
Шериф заглянул в комнаты первого этажа, осмотрел кухню и хотел было спуститься в подвал, как его внимание привлек гном, что-то выговаривающий кому-то через закрытую входную дверь:
— Согласно постановлению правительства номер тысяча двести двадцать два, пункт тринадцать, животные и растения не подлежат возврату и обмену. Всего доброго! — Гном довольно развернулся от двери.
— Эбер, ты не видел Тасью? — с легкой тревогой обратился Джо к бородатому.
— Ушла в сад. — Гном оглядывал небольшой сундучок возле стены. Некогда Лоренс складировал в него добычу, но после продажи товаров многочисленные короба стояли пустыми. — Шериф, я могу одолжить этот замечательный домик для кролика? На время? Мы тут собрались прогуляться до леса, травку пощипать — бедняга совсем не видел дневного света! В руках его таскать — не лучшее занятие.
— Да, конечно, — отмахнулся Джо и двинулся на задний двор.
— Будем верить, что в лесу монстры не такие привередливые… — Эбер осторожно положил кролика в сундук и прикинул общий вес. — Вроде нормально, — довольно буркнул бородатый, закрыл крышку и подошел было к двери, но раздавшийся у входа мерный стук отчего-то заставил его изменить планы. — Вот же, не унимается, — произнес гном, воровато огляделся и вылез из дома через окно на кухне.
В это время Лоренс быстрым шагом обходил территорию немаленького сада. Тревожные мысли налетали стаями и рисовали картины одна хуже другой, пока вид знакомой фигурки возле сарая не успокоил доброе сердце Джонатана. Девушка не торопилась совершать глупости и деловито перекидывала в кучу стог сена. Впрочем, спокойствие шерифа продержалось ровно до того момента, как из сарая высунулась огромная голова буйвола.
— Тасья, беги! Я остановлю его! — Любимый Отец Кувалд надежно укрепился в руках и пошел на замах.
Девушка заступила шерифу дорогу и голосом, не терпящим возражений, остановила атаку: