Я не ответил.
— Питер, — спокойно сказала она, — моя маленькая дочка лежит в распорках. От страховки почти ничего не осталось после похоронных расходов. Мне придется искать работу. За что вы платили Солу? Может быть, я могу его заменить?
Я посмотрел на нее. По первому впечатлению — тупоголовая побрякушка. Теперь я видел, что она покрепче Сола, с настырностью, какой у него никогда не было. Она не станет страдать от моральных проблем.
Я решил использовать шанс.
Подробно рассказал о своем бизнесе и о роли, которую играл в нем ее муж.
Пока я говорил, она встала, обошла вокруг стола, пристроила пышное бедро на подлокотнике моего кресла, прижалась поближе. Я чувствовал ее теплую мягкую плоть. Аромат духов едва не заставил меня чихнуть.
Я закончил, и мы немного посидели молча. Потом она засмеялась: легкий хохоток.
— По-моему, замечательно, — сказала она. — Публичный дом для женщин! И он имеет успех?
— Значительный.
Она начала поглаживать мой затылок.
— Я справлюсь, — сказала она. — Буду публиковать объявления. Беседовать с юношами. Посылать вам жеребцов. Справлюсь, как вы думаете?
— Отлично справитесь, — сказал я, радуясь, что могу что-то сделать для вдовы Сола Хоффхаймера.
Понести что-то вроде заслуженной кары.
Невозможно было поверить, что весь этот гардероб я приобрел за время работы в апартаментах. (Я еще откладывал резервную сумму на «датсун» бронзового цвета, но это отдельная история.)
Так что переезд в особняк оказался сложней, чем прошлогодний отъезд из Вест-Сайда. Янси Барнет помогал укладывать вещи и таскать их. Человек этот быстро становился незаменимым. Настоящий друг.
Ремонтные работы продолжались, однако я потребовал, чтоб моя спальня получила безусловный приоритет, и смог провести первую ночь на новом месте уже 21 декабря. Кругом был еще разгром, но, по крайней мере, я водворился. «Питер-Плейс» стал реальностью.
Работал только один телефон, и в тот же вечер я позвонил Дженни Толливер, надеясь вместе пообедать на Рождество.
— Прости, Питер, — бодро сказала она, — я работала как лошадь, чтобы поехать на праздники к родителям.
Я был ужасно разочарован.
— А… Значит, до нового года не увидимся?
— Боюсь, что нет.
— Ну… веселого Рождества и счастливого Нового года. Надеюсь, он принесет тебе удачу.
— Спасибо, — сказала она, и голос ее смягчился. — Надеюсь, в новом году исполнятся все твои желания.
Вот так. В Нью-Йорк приехал сын Марты, и она была с ним. Янс шел в голубую мужскую компанию. Не желая мириться с перспективой провести Рождество в одиночестве, я позвонил Никки Редберн, и мы условились пообедать.