и признает, что жизнь в конце концов разбивает все наши мечты и надежды.
Спектакль оказался необычайно волнующим, значит, пьеса была хорошей. Меня не только потрясла глубина прозрения Артура и его талант, мне страстно захотелось сыграть главного героя, эту сложнейшую роль, которая допускала десятки тончайших интерпретаций.
Несколько лет назад Сол Хоффхаймер предсказывал, что если я сдамся и откажусь от борьбы за место на театральных подмостках, то всю оставшуюся жизнь буду обречен гадать, чего мог бы добиться. Так оно и вышло.
Я твердил себе, что у меня хорошая работа, машина, великолепный гардероб, партнерша в постели — по совместительству прекрасная кухарка, — блестящее будущее. Откуда ж такая тоска, спрашивал я себя — и не находил ответа.
Я знал только то, что весна моя миновала, впереди холодная осень и никаких счастливых сюрпризов.
Несколькими неделями раньше ко мне в офис притащился Сет Хокинс в таком виде, словно по нему проехал паровой каток. Руки дрожат, правая нога непроизвольно подергивается, глаза дикие, как будто перед ними стоит нечто невообразимо ужасное.
— Боже, что с тобой? — встревоженно спросил я.
Он застонал и поведал печальную историю.
Клиентке его было тридцать с небольшим. Звали ее Сибил. Высокая, широкоплечая, с тонкой талией и узкими бедрами. Когда она разделась, Сет сразу понял, что леди питает склонность к физическим упражнениям. Возможно, к поднятию тяжестей.
— Пи-и-итер, — уныло тянул он, — у нее даже соски мускулистые.
Клиентка продемонстрировала Сету бицепсы и трицепсы. Потом предложила помериться силами в армрестлинге и выиграла.
— Чуть руку мне не сломала, — скулил Сет.
Дальше, по его словам, было хуже. Настояв на проведении раунда индейской борьбы, Сибил поставила Сета вверх ногами и связала его в морской узел. Эта новая победа вдохновила ее и, прежде чем он смог вымолвить слово протеста, схватила его за руку и за ногу и после нескольких пробных попыток толкнула над своей головой, словно штангу.
В постели акробатика продолжалась.
— У меня все болит, — жаловался Сет. — Она мне ноги согнула в дугу. Но самое худшее, что на прощанье пожала мне руку, аж пальцы хрустнули, и говорит: «До скорого свидания». Пи-и-итер, — взмолился он, — не посылай ее больше ко мне. Пожалуйста…
Я пообещал, что не пошлю, и заказал коньяк из бара, чтоб привести его нервы в порядок.
Сибил вновь появилась где-то в середине августа. Но не ради «сцены». Марта вошла ко мне в офис и сказала:
— Там в баре женщина, член клуба. Хочет поговорить с кем-нибудь из руководства.