— Абсолютно, — заверил я.
— Никаких пьянок?
— Исключено, — сказала Марта. — И никаких наркотиков. Наши клиентки — настоящие леди, и мальчики умеют себя вести.
— Это обойдется вам в две сотни в месяц, — сказал Макс, закручивая усы. — Одна мне. Семьдесят пять — другому дневному швейцару, и двадцать пять — ночному придурку.
— А если они не согласятся? — спросил я.
— Пусть только попробуют, — свирепо сказал Макс.
Кроме того, дважды в неделю работали уборщицы, приходили непомерные счета за стирку, электричество и телефон, и все ближе и ближе подступал срок большой февральской арендной платы в семь тысяч долларов.
Но когда погода улучшилась, пошел поток клиенток, и наш дневной доход стал расти. Семь клиенток — 14 января, двенадцать — 20-го, шестнадцать — 23-го, двадцать одна — 29-го. В последний день месяца мы вышли на заветный уровень: «Театральную академию Питера» посетили двадцать пять «студенток».
— Мы все-таки их сделали! — победно вскричала Марта.
Переехав на новую квартиру, я решил сократить число «сцен» с собственным участием и полностью посвятить себя менеджменту. Даже при том, что с полудня до восьми на посту была Марта, возникали проблемы, требующие моего личного вмешательства.
Пришлось, например, обратить внимание на ребят, которые взяли моду опаздывать или отлынивать. Поскольку такое случалось раза два-три в неделю, мне ничего не оставалось, как подменять отсутствующих, чтобы не потерять клиентку.
На исходе месяца возникла «сцена» не только внеплановая, но и беспрецедентная.
Я составлял в кабинете график на следующую неделю, когда вошла Марта и присела на краешек стола.
— Небольшая проблема, — сказала она. — Тут в фойе женщина требует «сцену». Говорит, подруга порекомендовала обратиться к нам. Подругу ее я знаю — она постоянная наша клиентка — и позвонила ей. Она подтвердила. Я объяснила новой гостье — зовут ее Конни, — что по нашим правилам надо сначала сделать заказ по телефону, а она зарыдала. Питер, она жутко нервничает. Может, возьмешься?
— А как она выглядит?
— Достаточно презентабельна. Причесавшись и подкрасившись, могла бы быть привлекательней. Хочешь? Синяя комната свободна.
Минутку подумав, я согласился.
— Ладно. Торговля вразнос не по мне, но другого выхода нет. Присылай ее.
Конни не просто нервничала, она была на грани истерики. Лицо белое как мел, руки дрожат, глаза блестят, уголок рта подергивается.
Марта была права: прическа и макияж пошли бы ей на пользу. Кроме того, можно было наведаться и в «Баркаролу»: одета она была в какой-то бесформенный мешок, совершенно скрывавший фигуру.