– По-ведьмовски, – выкрутился единорог. – Хотя как еще ты можешь выглядеть? Кстати, а что это за новое создание мужского пола и брутальной внешности сидит у тебя на крыльце?
– А, не обращай внимания! – отмахнулась я, пропуская между пальцами Васину гриву. Потрясающее ощущение: словно тончайший шелк струится по ладони.
– А ничего, что он с ружьем сидит? – задумчиво скосил глаза единорог. – Он серьезно не понимает, что я его одним ударом контузить могу? Навеки?
– С ружьем?! – ахнула я и резко обернулась. – Да твою же мать, Шурик! Васенька, постой здесь. Я сейчас все исправлю!
И бросилась к братцу:
– Алекс, дурак, ты чего с оружием приперся?! Вася ведь может обидеться и больше не прийти!
– Ну так его здесь особо никто и не ждал!
– Я ждала! – всплеснула я руками. – Вася каждую весну уходит в горы Наяран, а осенью возвращается обратно. Он приходит к нам за… медицинской помощью. Я, короче, подлечиваю его табун.
– Единороги неуязвимы, – блеснул познаниями Шурик.
– Тогда за каким надом тебе ружье?
– Здесь особые пули.
– Вот потому я Васе и нужна. Слишком многие желают получить их шерсть и золотую пыль с рогов. Ты ведь прекрасно знаешь, как ценятся эти ингредиенты. К тому же маленькие единороги запросто могут поранить друг друга. А за то, что я их лечу, мне дарят молочные рожки и линялый пух.
Шурик внимательно меня выслушал, даже кивая периодически, словно выражая свое согласие, а потом невинно поинтересовался:
– А чего это они тебя к себе подпускают? Разве единороги показываются не только чистым помыслами девственницам?
– Очевидно, я подхожу под описание, – буркнула я, складывая руки на груди.
– Или это какие-то неправильные единороги…
– Вася, ударь его!
– Легко, сестренка! – каретной рысью подскочил к нам жеребец.
– Фигасе! – вытаращился на него Алекс. – Говорящая лошадь!
– Вот теперь я его точно ударю! – И Вася, угрожающе скалясь, попер в атаку.
Я прикинула соотношение сил и поняла, что надо срочно что-то предпринять. Пока у меня не стало на одного брата меньше… или пока табун единорогов не лишился своего вожака. Расставив в стороны руки, я бросилась между жеребцом и Алексом. Последний, кстати говоря, сидел на крыльце с таким видом, словно все происходящее не имело к нему ровно никакого отношения.
– Васенька! Не слушай этого упыря! У него крышу снесло еще в яслях – наверное, часто из колыбели роняли. Прости убогого!
– Ева, на фига тебе такие родственники? – ощерился единорог. Вот честное слово, не лошадь, а медведь какой-то: и морда длинная, и шерсти много, еще и характер один к одному. – Давай я тебе генофонд подчищу!