Знаете, как помирились эти двое? У нас за домом росла парочка старых яблонь. Никто ими особо не интересовался: урожай они давали обильный, но есть его можно было только с сильной голодухи. Говорят, когда-то кто-то пытался эти «дички» облагородить, привить им голубой крови, но, видимо, не срослось. Сами деревья были большими и красивыми, особенно в период цветения. Да и яблоки внешне радовали: круглые, наливные, размером с кулак. Вот только на вкус – гадость редкостная. Словно природа собрала худшее от хурмы, сливы и фейхоа и сотворила эти странные плоды. Они получились твердыми, кислыми аж с горчинкой и с удивительным привкусом, от чего хотелось выплюнуть только что откушенный кусочек и посмотреть, что же там такое экзотическое сдохло. Иногда садовник обрезал порченые листья, подпиливал ветки, но к продуктам жизнедеятельности деревьев не прикасался в надежде то ли на птиц, то ли на зиму…
Ну, что тут сказать? Он надеялся на помощь – он ее получил. Мой братец с единорогом в два «лица» умяли половину урожая. Весь низ ободрали, как будто пылесосом прошлись. И все бы ничего, если бы яблоки эти они ели в июле-августе, а не сейчас, когда перебродивший сок добавил им несколько крепких градусов.
Я как раз заканчивала осматривать Юрашика – годовалого нескладного жеребенка с золотистой звездочкой на крупе, когда из-за дома вышла охмелевшая парочка. Хотя нет, не так: выплыла, обходя уложенную плиткой тропинку по красивой синусоиде. У меня даже аптечка из рук вывалилась:
– Вася, ты чего?..
Жеребец повернул голову на звук, окинул меня осоловевшим взглядом, икнул и обернулся к Алексу.
– Отпусти ее, друг, – попросил очень проникновенно.
Братец нахмурился и покосился на меня так, что я засомневалась, помнит ли он меня вообще.
– Нет, – выдал наконец. – Не могу.
– Почему? – удивился Вася. – Все равно ведь улетит!
– На метле? – деловито уточнил брат.
– Может, и на метле. Она же ведьма, что ей стоит? Отпусти лучше сам!
Я нахмурилась: это они сейчас о чем беседуют? Куда кого думают отпускать? Какая ведьма улетать собралась?!
Хлопнув по плечу жеребчика, я отпустила его догрызать ветку голубой ели (какую только гадость не жрут единороги…) и, подозрительно щурясь, приблизилась к Василию. Тот несколько долгих секунд смотрел на меня чуточку печальным взглядом, а потом выдал:
– Прости, сестренка, сделал все что мог.
– Ты о чем? – уточнила я, хотя догадка уже вертелась где-то поблизости.
– О шабаше, конечно!
Великолепно! Вот и решение всех моих проблем! А мы с Полиной еще гадали, что бы такого придумать с этим полетом на сборище. Оказалось, всего-то и нужно пригласить единорога и угостить его яблочком. Спасибо, друг! Ты здорово облегчил мне жизнь, прямо-таки «определил участь»! Но теперь уж не обессудь: с тебя надгробие. Похороны, так и быть, Алекс организует сам.