- Осторожнее, мой пиджак! - крикнул Джедевани, сопевший рядом со мной и, казалось, пребывавший в жутком настроении. - Я знал, что так просто это не кончится, что оно выкинет еще не один фортель.
- Кто "оно"?
- Ну, человек с Марса.
В лаборатории было тихо. Я первым подбежал к гальванометру, глянул в оконце - темное!
- Черт, господин доктор, этого я от вас ну никак не ожидал... Он уничтожен, он, похоже, мертв... Мы там сидим и болтаем, а здесь плазма погибает. Ареантроп погибает, неужели вам не ясно? А вы препираетесь с инженером, отстаивая свои никчемные мелкие амбиции.
Доктор, казалось, готов был провалиться сквозь землю.
- Я... даю слово, когда я уходил, состояние плазмы было прекрасное, ведь я же всю ночь здесь просидел...
- Тише! Инженер - жидкость!
Профессор Уиддлтон был, как говорится, в своей стихии. Молниеносно вырвал у доктора шприц, набрал несколько капель загадочной жидкости и сунул иглу в отверстие панциря. Шли секунды - поршень шприца дошел до конца. Мы затаили дыхание.
Неожиданно в оконце еле заметно блеснуло, одновременно шевельнулась стрелка гальванометра. Блеск повторился - по внутренности "пузыря" разлилось слабое световое пульсирование.
- Слава Богу, - просиял профессор. - Ничего не поделаешь, придется начинать сборку. - Он окинул нас взглядом. - Похоже, вы намерены создать здесь этакую модель ученого мира в миниатюре. Сколько ученых, столько точек зрения, теорий и так далее. Играем, значит, а ареантроп тем временем подыхает. Этому надо положить конец, говорю вам. Подобные академические дискуссии и доклады на полдня необходимо прекратить. Здесь надобно действовать. Господин инженер, извольте-ка совместно с доктором собрать машину, чтобы она могла принять необходимую ей для жизни энергию. Болтать будем потом.
- Ну, ну, чтобы оно, стало быть, снова могло психовать, - бросил Джедевани.
- А вы что, сюда загорать приехали? - С профессором шутки были плохи.
- Профессор, - отважился я заметить, - сможет ли инженер на сто процентов поручиться, что овладеет излучением и сумеет его выключить в любой момент?
- Думаю, да, разве что машина перестанет быть машиной, - бросил Финк после недолгого раздумья.
- Что это значит?
- А то значит, что если он мыслит и, как я думаю, плазма является реальным конструктором всей машины, то он сумеет сообразить, что произошло, а снова овладев своим аппаратом, сможет реконструировать устройство атомной трансформации. Вот тогда-то я не отвечаю ни за что.
- Похоже, вы умываете руки? - медленно проговорил профессор.
- Нет. Просто не дам никакой гарантии, но монтаж начну немедленно.