– Так почему же вы тогда не сказали всю правду? – спросил Пуаро.
– Наверное, жалела Франсис. Думала о том, каково придется ей, если скандал будет еще больше. А потом Патрик и Франсис покончили с собой, и всякие надежды исправить что-нибудь ушли вместе с ними. Я знаю, они покончили с собой, кто бы что ни говорил, – добавила Нэнси как бы вдогонку прежним своим мыслям.
– Этот факт подвергался сомнению? – спросил Пуаро.
– В заключении местного врача и в официальном протоколе о причинах смерти сказано, что она наступила в результате несчастной случайности, но никто в Грейт-Холлинге этому не поверил. Самоубийство – грех в глазах Церкви. Думаю, что деревенский доктор просто хотел уберечь репутацию супругов от окончательного уничтожения. Он очень их любил и горой стоял за обоих, когда все остальные давно отступились. Хороший он человек, доктор Флауэрдейл, один из немногих хороших людей в Грейт-Холлинге. Он сразу понял, где правда, а где ложь. – Нэнси засмеялась сквозь слезы. – Вот и выдал им ложь за ложь, как зуб за зуб.
– Или правду за правду? – предположил Пуаро.
– О. Да, разумеется. – Нэнси поглядела на него удивленно. – О боже, я совсем испортила ваш платок.
– Это неважно. У меня есть другие. Еще один вопрос, мадам: вам что-нибудь говорит имя Сэмюэль Кидд?
– Нет, не говорит. А должно?
– Он не жил в Грейт-Холлинге в одно время с вами?
– Нет, не жил. Кто бы он ни был, ему повезло, – с горечью ответила Нэнси.
Глава 17
Пожилая женщина и молодой мужчина
– Итак, – начал Пуаро, едва наша посетительница вышла и мы остались одни. – Нэнси Дьюкейн согласна с Маргарет Эрнст в том, что Айвы совершили самоубийство, но официальная причина двух смертей – несчастный случай. Амброуз Флауэрдейл солгал, чтобы уберечь репутацию Патрика и Франсис Айв от дальнейшего поругания.
– Как странно, – сказал я. – Маргарет Эрнст об этом не упоминала.
– Интересно, следует ли нам полагать, что мы нашли причину, по которой она просила вас не говорить с доктором? Что, если Амброуз Флауэрдейл гордится ложью, которую он сказал, – до того гордится, что может и сознаться, если его спросят. Если Маргарет Эрнст хотела его защитить…
– Да, – согласился я. – Тогда это и есть причина, по которой она могла не желать моей с ним встречи.
– Желание защитить – как хорошо оно мне знакомо! – Голос Пуаро вибрировал от эмоций.
– Вы не должны винить себя из-за Дженни, Пуаро. Вы не могли ее защитить.
– В этом вы правы, Кэтчпул. Защитить Дженни не мог никто, даже Эркюль Пуаро. Ее было не спасти еще до нашей с ней встречи – теперь я понимаю. Поздно, слишком поздно. – Он вздохнул. – Интересно, не правда ли, что теперь у нас есть кровь, хотя раньше мы имели дело только с отравлением и ядом?