- С пульсографами?
- Да, для регистрации затаенных влечений... Магнитофонные подушечки, в расчете на разговаривающих во сне... И так далее. Но как же так, разве брат Уговорник не говорил вам обо мне?
- Он говорил мне о различных... - я замолчал.
- Сотрудниках нашего Отдела?
- Мы говорили...
- Прошу прощения...
Священник вскочил с кресла, подбежал к сейфу и тремя уверенными движениями набрал номер на цифровых дисках.
Стальная дверь, щелкнув, приоткрылась.
Стали видны груды разноцветных, с печатями, папок. Священник стал лихорадочно рыться в них, вытащил одну, и я снова увидел его бледное лицо с блестевшими на лбу и под носом капельками пота, мелкими, как булавочные острия.
- Прошу вас, располагайтесь, я сию минуту вернусь.
- Нет! - крикнул я, вскакивая с места. - Передайте эту папку мне! Мною руководило какое-то вдохновение.
Он обеими руками прижал папку к груди. Я подошел к нему, впился взглядом в его глаза и взялся за картонный край папки, он не хотел ее отпускать.
- Девятнадцать, - медленно проговорил я.
Капли пота, как слезы, катились по его щекам. Папка сама перешла в мои руки. Я открыл ее. Она была пуста.
- Служба... Я действовал... Приказ свыше, - лепетал священник.
- Шестнадцать, - сказал я.
- Пощадите! Нет!
- Сядьте, пожалуйста. Вы не выйдете из этой комнаты, пока не получите разрешения по телефону, святой отец. Понимаете?
- Так точно!
- И сами вы не будете никому звонить?
- Нет! Клянусь!
- Хорошо.
Я вышел, закрыл за собой дверь, прошел по коридору, миновал пустую потемневшую часовню, спустился по винтовой лестнице. Снаружи часового уже не было. Я вызвал лифт - и вдруг обнаружил, что держу в руках отобранную у священника желтую папку.
Комната девять тысяч сто двадцать девять находилась на девятом этаже. Я вошел туда без стука.
Одна из секретарш вязала на спицах, другая ела бутерброд с ветчиной и помешивала чай. Я поискал глазами следующую дверь, в кабинет шефа, но здесь не было видно никаких других дверей. Это меня шокировало.
- К майору Эрмсу, со специальной миссией, - объявил я.
Секретарши словно бы и не слышали. Та, которая вязала, сосредоточенно считала петли.
"Может, нужен какой-то пароль?" - мелькнуло у меня в голове. Я еще раз окинул взглядом небольшую комнату. Вдоль стен стояли секции узких полок, разделенных вертикально на большое число узких ячеек. Над одной из них, довольно высоко, висел раскрашенный в цветочки микрофон. Обратиться еще раз значило смириться с поражением. Я положил свою желтую папку на стол той девушки, которая ела.
Она посмотрела на нее, продолжая жевать. Над зубами у нее розовели десны. Затем мизинцем отодвинула салфетку, в которую был завернут хлеб, но так, что часть его осталась выдвинутой за край бумаги.