А. Громыко, кн. 2, с. 529.
* * *
Что касается отсутствия «ярко выраженного честолюбия» и «властолюбия», то многочисленные факты опровергают такой вывод. Относительно же «пустого резинового сосуда» тоже, требуется кое-что прояснить. Если иметь в виду интеллект, эрудицию, остроту ума, то да, подобный образ, пожалуй, удачен. Брежнев в этом смысле был действительно посредственностью. И отнюдь не случайно он окружал себя, как правило, людьми серыми, чтобы выделяться на этом фоне. Он убирал тех, кто поумнее, поспособнее, проявляя при этом необычайную изворотливость, недюжинную хитрость, ловкость. Умело используя явную слабость демократических традиций в партии и обществе в целом, он шаг за шагом укреплял свое положение в верхнем эшелоне власти.
П. Родионов. Знамя. 1989. № 8. С. 184.
* * *
У Брежнева не было полета мысли и воображения, без чего трудно творить большие государственные дела. Для Генсека, на мой взгляд, безусловно, требуются и ум, и широкое образование, и воспитание, и сильная воля, и характер, и благородство чувств и помыслов. Брежнев же, как выяснилось (к сожалению, позже), не обладал этими и другими качествами. Он по натуре был трусливым человеком. Даже тяжело заболев, не нашел в себе мужества уйти в отставку.
А. Шелепин, с. 244 [13].
* * *
У Брежнева была хорошая память, и он любил рассказывать, подчас довольно остроумно, точно схватывая детали, разные забавные истории. Вспоминал молодость, фронтовые годы, секретарство в Запорожье, работу в Казахстане и Молдавии и т. д. При этом часто повторялся, но никто не подавал виду, что это уже известно, — смеялись, выражали одобрение.
Г. Арбатов. Знамя. 1990. № 10. С. 207.
* * *
В 1970 году Жореса Медведева — видного биохимика, активно занимавшегося политикой, — поместили в сумасшедший дом. Так тогда поступали с диссидентами. Начался шум. Научная общественность поднялась на его защиту. В те дни я делал для Брежнева какую-то бумагу. И когда докладывал ее, заметил, зря все это с Медведевым, себе же хуже делаем…
У Брежнева была такая привычка: ты ему что-то толкуешь, а он сидит с невозмутимым лицом и никак не реагирует на сказанное. Долго «переваривал». А тут, уже не знаю почему, он сразу при мне позвонил по селектору Андропову. И спросил его:
— Это ты дал команду по Медведеву?
Ответ звучал примерно так:
— Нет, это управление перестаралось. Мне уже звонили из Академии наук. Я разберусь.
Мне Брежнев так ничего и не сказал, но дал возможность убедиться, что он «вник».
А. Бовин, с. 94 [13].
* * *
На встрече Нала Бахадура Шастри с Брежневым в мае 1965 года присутствовали Громыко и я. Брежнев к тому времени уже любил прихвастнуть и рассказал, как он в 15 лет убежал из дома в Индию, но отец вернул его домой, чтобы определить в дипломатическую школу и сделать из него дипломата. Сам же он решил стать инженером. Потом он обернулся к Громыко: «Как ты думаешь, достиг бы я того же, что сейчас, став дипломатом?» Скромный Громыко промолчал.