Эта маленькая и, полагаю, невинная склонность наших вождей к целованию стала достопримечательностью эпохи Брежнева и была заразительной, как гонконгский грипп. Целоваться стали все — секретари ЦК и крайкомов, обкомов и райкомов партии, руководители колхозов и совхозов, заводов и строек, советские и хозяйственные работники, военные и педагоги, пенсионеры и молодежь. Даже старые друзья, которые раньше ограничивались пожатием руки, теперь приникали к губам товарищей и наслаждались радостью общения. Это было какое-то поветрие и, пожалуй, одна из запоминающихся акций среди славных дел эпохи Л. И. Брежнева.
В. Болдин, с. 38.
* * *
При Брежневе награждения начали сопровождаться объятиями и поцелуями. Трудно понять и объяснить его личное пристрастие к «сочным» мужским поцелуям при каждой встрече в верхах.
Ю. Королев, с. 104.
* * *
Брежнев демонстрировал типично русское сочетание высокой дисциплинированности в одних случаях с ее полным отсутствием в других. Забавным символом такой несовместимости был его новый смешной портсигар с вделанным в него счетчиком, который автоматически выдавал одну сигарету в час. Это был способ, которым он боролся с курением. В начале каждого часа он церемонно вытаскивал выделенную сигарету и закрывал портсигар. Потом, спустя несколько минут, он лез в карман пиджака и доставал другую сигарету из нормальной пачки, которую тоже носил с собой. Таким образом он мог продолжать свое привычное непрерывное курение до тех пор, пока не срабатывал счетчик и он мог достать заслуженную сигарету из портсигара.
Р. Никсон, с. 432.
* * *
После ужина здесь же, как правило, «крутили кино». Завидовский киносеанс обязательно начинался «Альманахом кинопутешествий», который очень любил Брежнев (за всю свою жизнь я не смотрел столько альманахов!). После этого демонстрировался художественный фильм (и только советский!). На фильмах, которые ему «переводила» все та же работящая и всегда уравновешенно-благожелательная Галина Анатольевна, рядом с ним (с другой стороны) располагался Коля Шишлин. «Николай! — громко звал его Брежнев, усаживаясь в кресле. — Садись тут, рядом, кури!» Бывший заядлый курильщик Брежнев, которому и это, естественно, было уже давно категорически запрещено, таким образом удовлетворял свои старые, но не забытые пристрастия. Так что Шишлин вызывал у него позитивные эмоции, и потому мы использовали его в сложных случаях для «дипломатических переговоров» с хозяином дачи.
В. Печенев, с. 66.
* * *
В 1975 году врачи запретили Брежневу курить. Однако нам, охране, в связи с этим добавилось заботы. Мы начали обкуривать Генерального со страшной силой. Едем в машине — Рябенко и я еще с кем-нибудь из охраны — и курим по очереди без передышки. Пытался и сам он иногда закурить, но мы отговаривали: «Лучше мы все еще по разу курнем». И он соглашался. Зато когда подъезжаем, нас кто-то встречает, распахиваем дверцы машины, и оттуда клубы дыма, как при пожаре.