Особую роль в подготовке речей играл первый помощник Брежнева Г. Э. Цуканов…
Бывший директор крупного завода в Днепропетровске, он чем-то приглянулся Брежневу и стал его помощником более чем на четверть века. Человек здравого смысла, но небольшой эрудит, он вскоре попал под влияние речеписцев.
Ф. Бурлацкий, с. 154.
* * *
В ходе бесед с иностранными деятелями временами возникали ситуации, когда требовалась реакция на соответствующее заявление иностранного партнера именно со стороны Брежнева. Такая реакция явно ожидалась, но ее часто не было. А если что-то и было сказано, то неясно. Надо, однако, отметить, что переводчик Виктор Суходрев часто выручал Брежнева, особенно когда беседы проходили один на один.
Л. Громыко, кн. 2, с. 529.
* * *
Брежнев пригласил нас в кабинет, посадил по обе стороны длинного стола представителей разных отделов и попросил зачитать текст вслух.
Тут мы впервые узнали еще одну важную деталь брежневского стиля: он не любил читать и уж совершенно терпеть не мог писать. Всю информацию, а также свои речи и доклады он обычно воспринимал на слух. В отличие от Хрущева, который часто предварительно диктовал какие-то принципиальные соображения перед подготовкой тех или иных выступлений, Брежнев этого не делал никогда.
Ф. Бурлацкий, с. 147.
* * *
Как-то в неофициальной беседе Леонид Ильич сказал мне, задумавшись: «Знаешь, Андрей, все-таки, оценивая пройденный путь, я прихожу к выводу, что самый лучший пост из тех, что мне приходилось занимать, — это пост секретаря обкома партии. И возможность сделать что-то больше, и в то же время можешь сам наглядно видеть и реальную обстановку, и результаты своей работы. Можешь регулярно бывать на заводах, в полях, общаться со многими людьми, чувствовать их настроение. А здесь в Кремле, сидишь и видишь мир сквозь бумаги, которые кладут тебе на стол».
Это, мне думается, было своего рода ключевое высказывание, которое характеризовало Брежнева как человека и работника. Живой, активный (я имею в виду, конечно, время, когда он был здоров), общительный — и в то же время мало приспособленный к государственной деятельности большого масштаба, к обобщениям и тем более теоретическим выводам. Брежнев сам определил свои оптимальные возможности. Это был хороший практический руководитель областного уровня, но для поста руководителя великой державы и великой партии ему многого явно недоставало. И внутренне он (опять-таки когда был здоров) несомненно сознавал это. Отсюда и такие качества, как исключительная осторожность при принятии серьезных решений, неуверенность, постоянная потребность выслушивать советы других и в то же время частые колебания и даже противоречивые действия, когда эти советы шли в разных направлениях. Это, конечно, не значит, что у Брежнева не было своих взглядов и убеждений, своих концепций во внутренней и внешней политике.