Он проехал еще на тридцать футов вперед, затем назад и развернулся на подъездной дорожке. Гравий скрипел и хрустел под колесами, в общем, шума получилось много. Ричер рискнул приблизиться еще на пятьдесят ярдов, примерно на половину пути до домов, остановился, вышел и открыл борт кузова. Забравшись в него, схватил первого футболиста за ремень и воротник, поднял и частично потащил, а частично покатил к краю, потом поставил ногу на бедро и с силой спихнул вниз. Тот свалился с высоты в три фута, упал на бок и замер на спине.
Получите и распишитесь.
Вернувшись ко второму футболисту, Ричер подтащил-подкатил его к краю и столкнул прямо на первого. Потом он снова закрыл борт кузова, спрыгнул на землю, сел за руль и быстро уехал.
Четверо Дунканов по-прежнему сидели за столом на кухне Джаспера. Встреча не была запланированной, но у них всегда имелось огромное количество вопросов для обсуждения, и потому они воспользовались обстоятельствами, которые свели их вместе. Больше всего их беспокоила возникшая задержка на канадской границе.
— На нас давит наш друг с юга, — сказал Джейкоб.
— Мы не в состоянии контролировать то, что не в нашей власти, — ответил Джонас.
— Попробуй ему это сказать.
— Он получит свой товар.
— Когда?
— Когда придет время.
— Он заплатил вперед.
— Он всегда платит вперед.
— Много денег.
— Он всегда платит много денег.
— Но он нервничает. Требует, чтобы мы что-нибудь сделали. И вот что странно: он позвонил мне, и у меня возникло ощущение, будто я попал в середину разговора.
— Что?
— Не вызывает сомнений, что он раздражен; но еще он злится, как будто мы не воспринимаем его всерьез. Точно он уже договорился с нами, но мы про это не знаем. Ну, вроде как проигнорировали его предупреждение. Я чувствовал себя так, словно он находится на третьей странице книги, а я — на первой.
— Он сходит с ума.
— Если только…
— Что — если только?
— Кто-то из нас с ним не разговаривал.
— Я не разговаривал, — заявил Джонас.
— Я тоже, — сказал Джаспер.
— Уверены?
— Конечно.
— Потому что другого объяснения я не вижу. И помните, мы не можем себе позволить портить с ним отношения. Это очень неприятный человек.
Оба брата Джейкоба пожали плечами. Обоим было за шестьдесят, оба потрепанные жизнью, какие-то сучковатые, сложенные, точно пожарные гидранты.
— Не смотри на меня, — сказал Джонас.
— И на меня не смотри, — повторил за ним Джаспер.
Молчал только Сет Дункан. Сын Джейкоба не произнес ни слова.
— Что ты от нас скрываешь, сынок? — спросил его отец.
Сет уставился на стол. Затем смущенно поднял голову, и алюминиевая шина показалась всем огромной. Его отец и оба дяди не сводили с него глаз.