На тыльную сторону ее запястья попало что-то горячее. Она поднесла руку к глазам, увидела, что это черная капля, с ужасом посмотрела на своего спасителя, раненного в бою. Тот, отвечая на ее невысказанный вопрос, легко покачал головой, показывая, что не так все страшно.
Девушка быстро нашла рану, сняв с шеи свой цветастый моряцкий платок, прижала его к порванным звеньям кольчуги, ощутив, как мужчина вздрогнул всем телом, но не издал ни звука.
Так они и стояли. Скела пыталась остановить кровь, а Мильвио, сжимая меч, наблюдал за заблудившимся. Тот, не видя перед собой никакой цели, лишь вертел головой.
Они оба пропустили мгновение, когда на освещенное луной место вышла женщина в кожаных штанах, с фальчионом в руке. Воин хотел сделать шаг, чтобы помочь ей, но паромщица, узнав черноволосую спутницу толстяка, осталась на пути чужестранца, встала на цыпочки, шепнув:
— Они заодно.
Тот посмотрел удивленно, даже неверяще, но, поколебавшись, опустил меч.
Секунду женщина разглядывала толстяка, который стоял к ней спиной, затем негромко окликнула. Заблудившийся пружинисто развернулся и резко прыгнул, но его ноги запутались в собственных кишках, и он грохнулся на землю.
Черноволосая грязно выругалась.
То, что происходило в следующую минуту, заставило Скелу поверить, что она оказалась в эпохе великих волшебников.
Заблудившийся был быстр, свиреп и силен. Но черноволосая… она просто превратилась в размытый вихрь. В прозрачный лед. В призрака. Она нападала со всех сторон, оказываясь то тут, то там. Фальчиона просто не было видно, и тот, кто совсем недавно был человеком, потерял руки, затем ноги, а после и голову.
Женщина постояла над шевелящимися останками, посмотрела на пустые глазницы, на открывающийся рот с волчьими зубами. Выругалась еще раз и побежала прочь.
Они выждали еще по меньшей мере минуты три, пока Мильвио не сказал:
— Думаю, что она ушла, сиора.
— Шестеро! — потрясенно произнесла Скела. — Что это было?
— Так ли это важно? Ночи Летоса темны. Не подходи к останкам. Они опасны, пока не придет указывающий.
— Я видела вас в гавани несколько дней назад. Разве вы не уплыли в Варен на «Морском коне», как собирались?
Чужеземец вытер меч, подобрал ножны, покосившись на отрубленную руку, валяющуюся неподалеку и все еще шевелящую пальцами.
— Я опоздал на него, сиора. Прощался с Шерон, и, когда вернулся, тот уже уплыл.
Скела тихо ответила:
— Я до конца своей жизни буду благодарить Шестерых за ваше опоздание. Вы спасли мне жизнь.
— Мне было приятно это сделать.
— Ваша рана, Мильвио, — опомнилась девушка. — Нужен лекарь.