— Я знаю, куда ты держишь путь. Слышала от парней, разгружавших подводу. В Нимад, за последними вьюками шерсти перед началом штормов. И мне туда же.
Капитан не удивился. Он вообще, кажется, не имел такой привычки — удивляться.
— Стало быть, в шауттами проклятый Летос. Ты одна?
— Нас двое. Я и мой сын.
— Иду пустым, и в трюме место есть. Я не против. За две рен-марки захвачу вас с собой и накормлю тем же, что ем сам. Завтра с первыми лучами ухожу.
Лавиани согласно кивнула, встала, решив напоследок предупредить:
— Мой сын болен.
— Зараза? — Голос капитана звучал все так же равнодушно. — Тогда к Скованному вас. Не возьму.
— Нет заразы. Избили его два дня назад какие-то ублюдки. С тех пор без сознания.
— А в Летос его зачем тащишь?
— К родственникам.
Он поразмыслил и не нашел причины упираться.
— Шестеро с тобой, женщина. Утром жду.
Она оставила его в покое, вышла на свежий воздух, едва не столкнувшись с двумя высоченными бугаями при коротких мечах и в кирасах. Когда они вошли внутрь, то приоткрыла дверь, чтобы понаблюдать.
— Мы ищем парня. Молодой, высокий, черноволосый, — громко сказал один из них. — Внешне похож на алагорца. Ловкий. Жонглер и акробат. Кто-нибудь видел такого?
Тишина была ему ответом.
— Золотую марку тому, кто покажет, где он.
— Очень бы хотелось заработать хорошие деньги, ребята, — услышала Лавиани голос капитана. — Но такого человека никто из нас не видел.
— Уверен, папаша?
— Жонглируй у меня кто-нибудь перед носом шариками, я бы запомнил. И мой карман стал бы на марку счастливее.
Кто-то негромко рассмеялся. Кто-то ругнулся. Лавиани не стала дослушивать, пошла прочь по темной улице, стараясь держаться поближе к домам. Тэо ищут и конечно же проверят все постоялые дворы. Остается лишь порадоваться, что она выбрала для ночевки старый сарай для хранения еще более старых лодок.
Он стоял на морском берегу, на самой окраине города, и сойка добиралась до него в полной темноте. Не доходя, спряталась за камнями, прислушиваясь, не раздастся ли шорох гальки. Но все было тихо, и Лавиани вздохнула:
— Рыба полосатая. Втягиваешь себя в ненужные неприятности. И ради кого?
Она могла уплыть два дня назад, если бы не возилась с акробатом. И теперь понимала, что «Водяной клоп» ее последний шанс. Возможно, до середины весны будущего года других кораблей, отправляющихся к Летосу, она не найдет.
Отогнув слабую доску, женщина пробралась в запертый сарай, с помощью огнива зажгла подготовленную масляную лампаду, горевшую тускло и слабо. Из мрака выступил кусочек покатого лодочного борта, выкрашенного облупившейся голубой краской.