Но журналист еще не был убежден. Выслушав с огромным вниманием слова полицейского, он несколько минут молчал, давая себе время взвесить их ценность, понять, какой интерес они представляют.
— Жюв, — сказал он наконец, — это убийство действительно достойно Фантомаса, признаю, но все же не думаю, что его следует приписывать Фантомасу. Вы стали на этот раз жертвой своего воображения, вы заходите слишком далеко, Жюв… каждый раз, как перед вами возникает странное или сложное дело, вы видите в нем Фантомаса. Поверьте, вы преувеличиваете, не надо все взваливать на этого бандита.
Жюва нисколько не задело недоверие Фандора.
— Если ты не приписываешь дело Брока Фантомасу, то кто, по-твоему, виновник?
Фандор постарался объяснить.
— Жюв, — говорил он, — мой патрон поручил мне расследовать дело о гибели этого несчастного капитана Брока. Она, как вы знаете, произвела большой шум в официальном мире. В газете считают нужным все разъяснять, не рискуя быть нескромными. Поэтому меня просили лично заняться этим делом, хотя я должен был уехать в отпуск. Вот поэтому я и оказался у вас. Я начал расспрашивать. Я старался узнать истинные факты о жизни и смерти этого несчастного офицера. Я посетил нескольких его знакомых, интервьюировал людей, которые его знали, я смог повидаться с этой Бобинеттой, которая, по-видимому, последней видела его накануне убийства, и я тоже пришел к заключению…
— Какому, Фандор?
— К заключению, Жюв, которое совсем не связывает это дело с Фантомасом и которое, уверяю вас, имеет то преимущество перед вашим, что оно более определенное, ясное и строгое.
— Какое же, Фандор?
— Жюв, этот офицер служил во Втором бюро Генерального штаба.
— Да, дальше?
— Жюв, когда офицер из Второго бюро погибает при таких трагических обстоятельствах, это значит, что есть шпион, нанятый иностранной державой, который, возможно, был выслежен, и которому угрожал арест. Смерть этого капитана нужна была ему для своего спасения.
— Фандор, ты забываешь об украденном документе…
— О нет, Жюв, я о нем не забываю! Именно это заставляет меня думать, что речь не может идти о Фантомасе… Кража документа как мотив преступления исключает мысль об участии Фантомаса, показывая, что дело касается шпионажа. Вы не согласны со мной, Жюв?
Полицейский пожал плечами.
— Нет, я не согласен. Прежде всего, Фантомас способен на все, на кражу документа, за который иностранная держава заплатит ему, может быть, гораздо больше, чем за кражу чего угодно. И потом, малыш, шпион, изменник, служащий какой-то державе, не осмелился бы совершить такое преступление. Чтобы рискнуть на это, нужно быть Фантомасом!