Трактирщик, все более терявший терпение, напрасно пытался вспомнить.
— Тетка Пальмира? — произнес он.
— Ну да, дуралей! Тетя Нишун, вашей постоялицы. Она должна была не раз говорить вам обо мне… Я обожаю эту малютку…
Папаша Луи не помнил, чтобы Нишун хоть раз произнесла это имя, но не хотел показаться невежливым.
— Действительно, — сдался он, — это правда…
— Я ее воспитала, это дитя, потому что она осталась сиротой, бедная девочка, в возрасте четырнадцати месяцев. Я дала ей прекрасное воспитание, у нее отличное здоровье, клянусь! И ловкая притом! Точно как я, скажу вам. Ведь в нашей семье мы все кокотки, из поколения в поколение! Это не такое плохое ремесло, не правда ли? Ну, чего вы хохочете?.. Да, да, — продолжала добрая женщина, — теперь можете на меня наплевать! К счастью, у меня хороший характер… Покажите-ка мне лучше, где живет Нишун, которую я спешу обнять.
Трактирщик машинально указал старой тетке:
— В нижнем этаже, в конце коридора.
Но он загородил дорогу:
— И не думайте будить Нишун в восемь часов, она нам задаст!
— Ба! — вскричала тетка Пальмира, — когда она увидит меня… посмотрите лучше, что я ей привезла…
И она, напевая, стала показывать овощи из своей корзины.
— Не хотите ли брюкву и груши! Вот из чего можно сделать для нее мясо с овощами, первоклассное, это напомнит ей время, когда она бывала у нас в деревне…
«Клянусь честью, — подумал папаша Луи, — если Нишун проснется, они скажут друг другу пару ласковых слов!»
Тетка Пальмира постучала в дверь, но изнутри не было ответа.
— Должно быть, она спит, — заметила она.
— Еще бы! — возразил папаша Луи. — Если ложатся спать в четыре часа…
Однако продолжающееся молчание начинало тревожить трактирщика. Он попытался заглянуть в замочную скважину, но ничего не увидел, внутри был ключ. Тогда он просто-напросто вынул из кармана маленький штопор и пробуравил дверь.
Тетка Пальмира смотрела на него, улыбаясь, она подмигнула папаше Луи и толкнула его локтем в бок.
— Ну, молодчик, ты это дело знаешь! Можно подумать, что в иные вечера ты не останавливаешься перед тем, чтобы подсматривать так за своими жильцами.
Опытный хозяин приложил глаз к только что сделанному отверстию, и с его уст слетел возглас:
— Ах! Боже мой!
— Чего там? — спросила встревоженная старуха. — Что, комната пуста?
— Пуста? — повторил хозяин. — Нет! Но…
Он вытащил из кармана отвертку, одним движением руки открыл замок и бросился в комнату. Тетка Пальмира следовала за ним, причитая:
— Ах! Господи, сладчайший Иисусе, что с ней?..
Нишун, распростертая на своей кровати, показалась бы спящей, если бы лицо молодой женщины не было совершенно фиолетовым, а руки не поражали белизной и неподвижностью.