Лже-Вагалам, вышедший, наконец, на тротуар набережной, грустно смотрел, как исчезает вдали автомобиль, уносивший офицера.
— В саду, — повторял он машинально, — как обычно… Да, вот так указание! Будь я проклят, что не сумел уточнить получше!
Но через несколько секунд Жюв уже смеялся в свою фальшивую седую бороду.
— В конце концов наплевать, я вытащил из него кое-что. И не важно, что я его больше не увижу… А… теперь нам обоим нужна Бобинетта!
— А, вот и вы, какой сюрприз!
Мадемуазель де Наарбовек, которую сопровождала компаньонка, обернулась и улыбнулась тому, кто обратился к ней с этими словами.
— Вообразите, — продолжала молодая девушка, — ведь я только что заметила в этом зеркале, что вы идете за нами.
И она указала собеседнику на большое зеркало, украшавшее кондитерскую на углу улицы Био и площади Клиши. Это был не кто иной, как лейтенант Анри де Луберсак. Замечание мадемуазель де Наарбовек, казалось, смутило его: краска показалась на лице красавца-офицера.
Мадемуазель де Наарбовек в этот день была особенно хороша. Меховая шапочка и наполовину не закрывала волны светлых волос, цвет которых выделялся на темном фоне меха; на ней была горжетка из прекрасного горностая, а ее хрупкую фигуру окутывало длинное бархатное манто. Мадемуазель Берта была одета много проще, но не без вкуса и кокетства: жакет из толстого синего сукна подчеркивал грациозную линию ее талии, а шляпа с длинными перьями очень шла к ее неправильному, но привлекательному лицу.
Вильгельмина и лейтенант де Луберсак пошли рядом.
— А что вы здесь делаете? — спросила вдруг Вильгельмина, любопытная, как все женщины.
Несколько смутившись, офицер отвечал:
— Я шел… с визитом… Это случай… очень счастливый случай привел меня на вашу дорогу.
Между тем, офицер был явно озабочен и, казалось, не испытывал того удовольствия, которое должна была доставлять ему эта встреча. Поколебавшись, он, в свою очередь, спросил:
— А куда вы идете, Вильгельмина?
Молодая девушка взглянула на него. Глаза ее затуманила печаль, и она указала в сторону кладбища Монмартр.
— Я иду к дорогим могилам.
Офицер вздрогнул и спросил:
— Можно мне вас сопровождать?
Но Вильгельмина отрицательно покачала головой.
— Я попросила бы вас, — сказала она, — позволить мне идти одной, я привыкла молиться без свидетелей.
Молодая девушка смотрела на офицера, который покусывал свои усы и казался все более озабоченным. Она спросила:
— Что с вами, Анри?
Будто приняв важное решение, молодой человек приблизился к Вильгельмине и, снова покраснев, не осмеливаясь взглянуть ей в лицо, заговорил: