С другой стороны, было и то, что сразу стало вызывать содрогание в душе девушки. Никаких келий на одну-двух сестер, только четыре общие спальни на двадцать мест каждая. У них на Мартинике так жили только холостые рабы.
Ну и работа!.. В первый день она еле доползла до койки, точнее, до соломенного матраса, уложенного на доски. Лишь на третьи сутки ей хватило сил посчитать часы и увидеть, что рабы у них на плантации отдыхали на полтора часа больше.
— Ты не монашка, Анжелика Беро, — на неважном французском языке сказала ей аббатиса в первый же день. — Ты не обязана делать все так же, как мы. У тебя есть выбор.
Анжелика крепко задумалась. Она не знала, что выбрать. На Мартинике она была редкой красавицей для всех мужчин округи, желанной партией для белых молодых людей, абсолютной госпожой для двух сотен разновозрастных черных, единственной дочерью и наследницей. Девушка ни дня не чувствовала себя такой, как все. У нее просто не было для этого причин. Здесь Анжелика тоже не являлась такой, как все. Эти женщины были монахинями пожизненно, а она стала послушницей всего на четыре года. Вот это и было главным различием. «Всего» — это для них. Для нее четыре года были нестерпимо, невозможно, немыслимо огромным сроком.
— Как все, — приняла решение Анжелика.
Она понятия не имела, насколько серьезны намерения семьи Матье породниться с Беро. Адриана она запомнила заносчивым подростком. Судя по отдельным фразам в письмах их отцов, он и сейчас делал только то, что хотел. Она понятия не имела, нужна ли ему эта женитьба настолько, чтобы обеспокоиться, найти ее и вытащить отсюда. Да и как он это сделает? Поэтому делать то же, что и все, было для нее единственным способом увидеть монастырь целиком, как он есть. Если ей не удастся задуманное, то бежать при первом же удобном случае.
— У меня есть просьба, матушка. — Новая послушница смиренно склонила голову.
— Говори, — разрешила аббатиса.
Анжелика собралась с духом. Так масштабно она еще не врала ни разу в жизни.
— Еще на Мартинике мой отец часто упоминал монастырь Святой Мерседес.
Аббатиса, конечно же, удивилась. Француз, живущий на острове Мартиника, знающий маленький, затерянный в горах испанский монастырь, — огромная редкость.
— Это известная обитель во Франции, — пояснила Анжелика. — Отец даже переводил туда деньги несколько раз.
Аббатиса задумчиво сдвинула брови. Она мгновенно поняла, куда клонит послушница.
Анжелика уже видела это, развела руками и проговорила:
— Отец Жан, слышавший последнюю волю отца, сказал все правильно. Просто речь шла не о вашем монастыре, а о французском.