Никитин подошел и остановился возле майора.
– «Мессы» прихватили? – строго, не поднимая головы от бумаг, осведомился Покрышкин.
– Нет, товарищ гвардии майор, сам подставил самолет под трассу.
– Как подставил, проморгал, что ли? – Покрышкин поднял голову от бумаг и снизу вверх смотрел на Никитина упорным, немигающим взглядом.
– Нет, не проморгал. Отлично видел, как появилась пара «охотников». Предупреждал Старчикова несколько раз: где и что делают «мессера», а ведущий не реагировал – тянул, по-видимому, на свою территорию.
– Он же вел разведку, – вставил Исаев.
– Какая там, к черту, разведка, когда «худые» атакуют, – возразил Никитин. – Надо было принимать меры: уходить или вступать в бой.
– А ты для чего там был? Надо было атаку и отбить, – продолжил Покрышкин.
– Отбить, значит, вступить в бой, что разведчикам запрещено – это во-первых, – стал объяснять Никитин. – Во-вторых, я не имел права принимать решения на бой. Поэтому я ждал решения ведущего.
– А если бы ты имел такое право, что делал бы?
– Ушел бы переворотом, когда «мессера» свалились с высоты, потом продолжил бы разведку.
– У Старчикова радио работало?
– Конечно. Он говорил мне: «Смотри за ними».
– Ну и ты? – Покрышкин улыбнулся.
– Я и смотрел и докладывал до тех пор, пока они не подошли на дистанцию двести метров. Потом решил сорвать их атаку – бросил свой самолет между «мессом» и ведущим…
– Опасно подпускать на двести метров. А если бы он открыл огонь и сбил бы Старчикова?
Лицо Покрышкина опять стало серьезным.
– Могло и так быть. Но я знаю, что «охотники» не стреляют с такой дистанции, поэтому решил подождать…
– Ну и что?
– Сорвал «мессу» прицельную стрельбу по Старчикову. Он крутнул переворот и остался невредим. Тогда второй «месс» пальнул по мне и ушел вверх. Я тоже перевернулся вслед за ведущим, когда стал выводить машину из пикирования, почувствовал – подбит. Ручку добрал полностью на себя, а самолет идет градусов тридцать к горизонту. Так и пошел домой.
– Старчиков тебя прикрывал?
– Нет, один шел.
– Садился как?
– Сначала решил прыгать с парашютом – сбросил дверку, смотрю – подо мной лес. В лес не стал прыгать. Когда лес кончился – высота для прыжка уже была мала. Пошел на посадку без шасси и щитков.
– Самолет что, так и шел под углом?
– Так с углом и шел. Я решил – убиваться, так с музыкой. Резко дал мотору полный газ. Смотрю – самолет вышел в горизонт. Так и сел. Приземлился нормально.
– Да-а… Интуиция, – задумчиво проговорил Покрышкин, потом спросил: – Раньше знал что-нибудь о гироскопе?
– Знал, – замялся Никитин, – ну, например, о гироскопическом моменте винта, о прецессии гироскопа…