Очнулся он от конского храпа. Открыл глаза. Перед ним на гнедом старом мерине сидел солдат.
– Как вы себя чувствуете, товарищ командир? – спросил солдат.
– С ногой плохо, – прохрипел летчик.
– Лежите спокойно. Сейчас подойдет полуторка, и мы отвезем вас в госпиталь. Мы видели ваш бой. Боялись, что вы совсем разобьетесь – уж больно долго вы не оставляли подбитый самолет.
В это время Покрышкин со Степановым ходили внизу и вели по рации открытые переговоры с Речкаловым. Последний, докладывая об обстановке в воздухе, несколько раз называл Сашу по фамилии. Они рассчитывали, что немцы клюнут и начнут за ним охоту. После выхода из атаки вверху их должен был подсекать Речкалов.
Покрышкин видел, как к раненому Искрину подошла машина, как солдаты погрузили его в кузов и куда-то повезли.
Через пару минут он заметил пикирующий на него «мессершмитт». В своих расчетах он не ошибся.
Они не успели даже отдохнуть после очередного вылета, как послышалась команда: «Внимание! 7-я и 8-я эскадрильи в воздух! Курс на Красноармейскую!»
Все сорвались и побежали к своим машинам. Уже в воздухе Крупински поставил задачу: «В районе Красноармейской шестерка «мессершмиттов» сражается с русскими и нуждается в помощи. Атаковать русских истребителей!»
На подходе к Красноармейской со станции наведения сообщили: «Для «Карая-1». Группой истребителей под Красноармейской командует Покрышкин! Внимание! Покрышкин в воздухе!»
Хартманн почувствовал неприятный холодок в груди. Встречаться с советским асом у него не было никакого желания. Но тут в наушниках послышался голос Ралля, возглавлявшего группу вылета:
– Буби! Этот Покрышкин сейчас внизу. Что-то у них произошло с летчиком из их группы, кажется, он ранен. У тебя появился прекрасный шанс отквитаться!
«Теперь уклониться невозможно. Иначе засмеют», – подумал Хартманн.
– Понял, «Карая-1»! Понял вас!
Лучшему снайперу группы не подобало уклоняться от боя с противником. Он осмотрелся. От немецкой шестерки осталось только два самолета. Остальные пылали кострами на земле. Правда, у русских тоже вверху оставалось только три самолета, да еще Покрышкин с ведомым находились внизу.
Подкрепление с ходу вступило в бой с верхней тройкой. Эрих искал Покрышкина. «Так, вот они, ходят внизу, видимо, охраняют сбитого товарища. Меня явно не видят. Что ж, можно попробовать», – решил он.
– Ханс! Оставайся вверху и наблюдай за обстановкой, – приказал Эрих ведомому и бросил машину в пике.
Скорость стремительно росла, в ушах появилась сверлящая боль. «Поймать «кобру» в рамку прицела, – шептал он, весь сосредоточившись на этой важной операции. – Черт, почему она все время уходит из рамки, почему ее невозможно удержать? Может, я не взял упреждение?..»