Не успел летчик опомниться от такого невероятного момента в боевой практике, как обнаружил, что сверху, под большим углом, на него валится другой «мессер». «Ведомый того, заклятого», – мелькнуло у него в голове. Скорость еще была приличная, и, не раздумывая, он выхватил машину вверх и пошел прямо с немцем в лобовую. Тот явно не ожидал такого поворота событий, не выдержал, метнулся в сторону и, набирая скорость, со снижением, стал удирать. «Струсил, сволочь!» – процедил сквозь зубы Николай и, прибавив обороты мотору, устремился вслед за немцем. С дистанции сто пятьдесят метров он открыл огонь из пушки, прибавив к ней крупнокалиберный носовой пулемет. Очевидно, он попал «мессеру» в мотор, потому что винт у него заклинило, машина задымила, и пилот пошел на вынужденную посадку. Приземлился он на нашей территории где-то в районе станицы Славянской.
Убедившись, что немец подбит, Искрин энергично развернулся, намереваясь направиться на поиски своих, как вдруг, со стороны слепившего его солнца, увидел парочку «худых». Видимо, к первой шестерке подошла помощь.
Николай прикинул: немцы были уже метрах в трехстах от него, высота маловата, а ведомый Старчиков где-то оторвался. «И надо же так вляпаться, – с досадой подумал он, – один против двоих и в такой невыгодной позиции». Однако, надо было что-то предпринимать.
Искрин резко бросил свою машину вправо. Не помогло, немцы подошли еще ближе. Тогда он заложил крутой вираж, но опоздал… С тупого желтого рыла «месса» понеслись трассы, и пилот тут же почувствовал сильный удар по корпусу машины, она сразу стала плохо слушаться руля. «Попал-таки, гад! Видимо, перебил рычаги управления хвостового оперения», – мелькнула в голове мысль. Самолет стал заваливаться – Николай мгновенно дал газ до отказа. Так не хотелось терять машину, совсем еще новенькую, недавно полученную.
«Кобра» начала было поднимать нос, но тут же сорвалась в плоский штопор. «Теперь уже все. Надо прыгать!» Искрин дернул аварийный рычажок – отлетела боковая дверь, теперь можно было выбираться на плоскость, но его что-то держало – привязные ремни. Отстегнул их и вывалился из кабины, покатился по плоскости, сорвался с нее, и в это мгновение кувыркающийся истребитель ударил его по ноге стабилизатором. «Проклятая «кобра», с ней и расстаться по-человечески нельзя», – мелькнула мысль, потом в глазах стало темнеть, и, уже теряя сознание, он последним усилием воли выдернул кольцо парашюта.
Очнулся Николай от удара об землю. Дул сильный ветер, и парашют потащил его по земле. С трудом он отстегнул лямки и в горячке попытался встать на ноги. Страшная боль пронзила ушибленную ногу, и он вновь упал, потеряв сознание. Над ним на бреющем прошли две «кобры», но он на них не реагировал.